Ал’тану показалось, что сегодня
генерал на удивление разговорчив. По крайней мере, за пару часов,
что они шли по улочкам Джаако, генерал умудрился высказать целых
два напутствия: только что произнесенное и первое, которое касалось
того, что не следует перечить или препятствовать иным любым
способом осуществлению приставленным к ним переговорщиком своей
работы.
Учитель выспался за ночь и с
посвежевшей, посветлевшей головой принялся бурно объяснять и
доказывать мэру Вэю, что крайне необходимо постараться вызволить
черного кота Макса из неволи, и что тот представляет особую
ценность для запланированной мэром кампании в земли диких племен.
После огласки конкретной причины, мэр согласился и позволил глубоко
убежденному в том, что его не тронут бойцы Ахиллеса Ал’Тану
отправиться на территорию Соплежуев. Для пущей безопасности мэр
приставил к нему двоих: своего подручного генерала Бато, которого,
вероятно, он нелегко отпустил от себя, и того самого переговорщика
Хана. Он был одним из советников мэра.
Учитель обрадовался разговорчивости
Бато и решил поддержать беседу:
- Генерал, простите за неудобный
вопрос, но я всегда считал, что генерал командует войском и, как
правило, находится со своей армией где-то за городом. По крайней
мере, в моем родном Нирусе так заведено.
К сожалению учителя, Бато
отреагировал на вопрос не сразу. Но затем, пройдя чуть ли не
квартал, спокойно произнес:
- Насколько мне известно, господин
учитель, у вас там военное положение. Нирус находится во власти
псов-националистов, изгнавших кошачьих донгу из своего города.
Протестующих кошачьих и собачьих жестоко истребили. Сопротивление
практически подавлено. Ведь вы поэтому бежали?
- Да… это так, - Ал’Тан сглотнул
образовавшийся в горле ком.
- Так вам ли задавать такие вопросы,
господин учитель? Уверен, что многие из псов-военачальников сейчас
в Нирусе и находятся. А у нас в Джаако даже не введено военного
положения, хотя город просто кипит. Выводы делайте сами.
Ал’Тан незаметно улыбнулся, он
оказался прав, генерал и впрямь весьма говорлив сегодня. После
событий последних дней, плена, жутких провалов в памяти, учитель
испытывал острую потребность в получении новой информации. Мозг
словно проснулся ото сна и желал поработать, поразмыслить над
многим, так сказать, многое обмозговать.