Ал’Тан посмотрел на себя в кривое
грубо изготовленное зеркало, висящее на стене у двери. Шерсть на
голове слиплась и скаталась в комки от дорожной пыли. Глаз и носа
почти не было видно - они полностью заросли длинными серыми
волосками.
Удивительным было то, что при этом
сам он всё вокруг видел довольно хорошо. У длинношерстных донгу
есть такая способность - волоски, падающие на глаза абсолютно не
мешают им видеть. Но Ал’Тан совершенно об этом забыл, так как
всегда постригался и никогда не доводил до такого состояния своё
тело.
Дорога с Нируса до Джаако в повозке
заняла почти два месяца и не было никакой возможности постричься в
пути. Ал’Тан достал из сумки ножницы и лезвие. Нужно было скорее
привести себя в порядок и выходить, его должны были ожидать. Под
столом он обнаружил корыто с водой, поставил его на табурет и
умылся.
Обычно подобные процедуры занимали
гораздо больше времени, но сейчас он вынужден был делать всё
второпях. Будет нехорошо, если он придёт на встречу к директору
школы во второй половине дня. Всё дело в воспитании. Его воспитали
так, что не мог он себе позволить столь вопиющего хамства -
заявиться на переговоры по трудоустройству после обеда, так как
считал это совершенно неподобающим настоящему учителю.
Придав себе более-менее
цивилизованный вид, он облачился в серый строгий костюм из овечьей
шерсти, состоящий из прямых, широких штанов, узкой туники, пиджака
с широкими бортами и длинными рукавами. На лапы он надел чёрные
кожаные ботинки. Любой донгу, разбирающийся мало-мальски в одежде,
сразу понял бы по костюму и обуви, что он принадлежал к классу
старейшей интеллигенции Нируса.
Тщательно причесав волосы на голове,
Ал’Тан направился к выходу. Приоткрыв дверь, он замер у самого
порога на несколько секунд, затем захлопнул дверь обратно, подошёл
к зеркалу и исподлобья пристально заглянул себе в глаза.
- Всё… будет… хорошо… Они ничего не
знают. Прошлого не изменишь, - тихо, почти шёпотом произнёс он,
отчётливо выделяя каждое слово. Затем уверенным шагом направился к
двери и вышел из комнаты, захлопнув и заперев её.
*
* *
*
Протиснувшись кое-как сквозь толпу,
Ал’Тан решил не идти по главной улице, а чуть срезать путь. Он
повернул налево и вышел на удивительно пустой проулок. Пахло
гниющими овощами, горелыми волосами и грязью… повсюду землю
устилала серо-коричневая вязкая жижа. Поднимая повыше лапы, чтоб не
вымазать штанины чистых штанов в грязи, он маршировал в направлении
высоких зданий административного квартала.