— Вовсе нет, — возмутилась я. — Мои
родственники не стали бы подсовывать мне кого попало. Тетя считает
его идеалом мужчины: красивый, богатый и с Даром. Просто я не хочу
замуж.
— Вообще?
Почему-то перед глазами возникло лицо
Бернара, и в который раз я пожалела, что у Жана-Филиппа получилось
только взорвать дядюшкину лабораторию, а не соединить нас
магическим обетом. Но, увы, тогда вышло не то, что хотелось, а
Антуан за прошедшие годы ничуть не стал для меня милее.
— Во всяком случае — за него.
— Понятно. Значит, ты тут ненадолго:
либо удерешь, либо умрешь. Такие, как ты, не для монастыря:
внутренний огонь гаснет слишком быстро. Насмотрелся за это время.
Если умрешь, компанию не составишь: с затухшим огнем всегда умирают
насовсем, тогда разговаривать опять будет не с кем. И какова
вероятность, что сюда опять засунут кого-нибудь с заблокированным
сильным Даром? Правильно, стремится к нулю. Поэтому мы должны друг
другу помочь. Я спасаю тебя от нежеланного брака или смерти, ты
меня — от скуки.
Говорил он вроде бы убедительно, и
все же было в его словах нечто, не позволяющее поверить ему до
конца.
— И все? Вы хотите вырваться отсюда,
потому что вам скучно? А если и в другом месте вас никто не
увидит?
— У меня есть незавершенное дело,
огонек, понятно?
Вот когда я пожалела, что плохо учила
историю Дома Лиденингов. Да что там плохо — в моих знания зияли
такие пробелы, что говорить о знаниях вовсе не приходилось. Но
никаких трагедий, связанных с правящей семьей, я припомнить не
могла. Да еще таких, что затянулись бы до нынешнего времени.
— Какое?
— А это, огонек, мое дело, а не твое.
— Он раздраженно фыркнул, подхватил шляпу, нахлобучил на голову и
деловито спросил: — Так как, идем?
— У меня еще один вопрос. Когда я
вынесу вашу кость, где ее перепрятывать? Или я стану бессменным
носителем?
— Богиня! — Франциск схватился за
голову. — Огонек, что за чушь ты несешь? Моя кость здесь для
привязки посмертного проявления к монастырю. Сделано это заклятием,
затрагивающим также возможность моего общения с людьми. Когда кость
вынесут, заклятье развеется и я стану свободным. Относительно,
конечно.
— А разве призраки не привязаны к
месту?
— Обычно — к месту упокоения. То есть
в худшем случае меня притянет во дворец, что намного интереснее,
чем монастырь. А поскольку ты не часть дворца, волноваться тебе
незачем. А кость… Закопаешь где-нибудь, и все. На гробнице я не
настаиваю. В конце концов, у меня уже одна есть, и вряд ли ты
сделаешь что-то получше. Пойдем же. Чего время тянуть?