С трудом запихав в себя десерт, я
подскочила со стула и ухватила кузена за руку.
— Пойдем!
— Куда? — Он сделал огромные глаза,
намекая, что я нас выдаю.
— Рисовать ко мне. Ты обещал.
Жан-Филипп притворился, что нехотя
соглашается, и лениво потащился в мою комнату. Там мы разложили
бумагу и карандаши и даже порисовали немного. В другой день я бы
еще так с кузеном посидела — когда еще получится выпросить нужный
рисунок? Рисовал Жан-Филипп намного лучше меня, настолько лучше,
что его родители подумывали, не пригласить ли ему дополнительного
учителя. Но пока дальше разговоров дело не заходило.
— Пора.
Кузен сказал и резко встал. Выглянул
в коридор, я тоже высунулась. Никого. Мы переглянулись и тихо, но
быстро пошли к дяде в кабинет. Для открытия как двери, так и сейфа
хватило прикосновения Жана-Филиппа, створка распахнулась, и я сразу
увидела том, о котором говорил кузен. Толстенный, в кожаном
переплете, с металлическими застежками. Наверняка там была куча
полезных заклинаний. Я бы не отказалась узнать, как раз и навсегда
отвадить семейку Альвендуа и от нашего дома, и от меня.
Жан-Филипп положил семейный
справочник на стол и принялся изучать.
— Ну что там? — нетерпеливо спросила
я.
— Проблема. Нужна кровь либо
обручаемых, либо родственников, — сообщил кузен. — Пара капель, но
все же.
Он задумался. И было о чем. Если я
согласилась бы проткнуть палец иголкой, то Бернар — вряд ли, он
может и не захотеть породниться с Жаном-Филиппом. Дружба — это
одно, родство — совсем другое.
— А если чем-нибудь заменить?
— Чем?
Я задумалась.
— Дядя говорит, что вино — кровь
виноградных лоз.
— При чем тут виноград? Нет, должно
быть другое решение. Точно! — Он прищелкнул пальцами. — Заменитель
крови для ритуалов.
— А у нас есть?
— Нет. Но он просто делается.
Кузен подхватил семейный фолиант под
мышку и осторожно выглянул в коридор. Там все так же было пустынно,
поэтому мы рысцой понеслись в лабораторию. Жан-Филипп полез в
справочники в поисках рецепта, а мне поручил вычерчивать
пентаграмму, к чему я отнеслась с полной ответственностью: когда
твое будущее зависит от точности, поневоле постараешься. Когда я
закончила, Жан-Филипп, стоя на табуретке, уже что-то варил на
спиртовке, правильно помешивая стеклянной палочкой. Тягучее варево
булькало, становясь все более жидким и постепенно меняя цвет с
ярко-синего на темно-красный.