–С каких это пор любовь причислили в разряд чудовищ?
–Не нужно рисковать здоровьем, и строить мне глазки, сэр; мой муж за нами наблюдает, а характер у него зверский.
–Спасибо, леди, за предупреждение, в мире расплодилось так много страшных эпидемий и кровожадных людоедов, что каждый гражданин просто обязан следить за своим здоровьем. Но я, к сожалению, выпадаю из числа благовоспитанных граждан, я люблю риск.
Барон Хэйвлок оставил чиновника Бистона и спешил к жене и её новому знакомому.
Мирра грустно поведала Ригу:
–В последнее время я не верю в любовь.
–Пифагор утверждал: «Через утверждение любви произойдёт улучшение человеческой природы».
–И это утверждение любви находится в Вашей каюте?
–Не думал, что Вы меня так низко оценили. Я восторгаюсь Вами. Я никогда не опустился бы до таких низких просьб.
–Тогда чего Вы хотите?
–Общения. Я очень рад нашему знакомству.
–Путешествие долгое, ничего страшного, что мы будем общаться, Вы развеете мою скуку.
Подошедший Персиваль перебил жену:
–А мужа, значит, не надо звать для дискуссий о скуке? Это в высшей мере неприлично, супруга.
–Не надо читать проповедь святому,– защищал Мирру Риг.
–Не корректно встревать в чужой разговор,– подхватила девушка.
–С каких это пор жена стала чужим человеком?– напирал барон,– И я что-то не понял: нынче, что, официальное обращение вышло из моды?
–Простите, барон,– склонил голову в поклоне Летбридж.
–А мне, право, надоели эти чопорные «сэр», «барон», «леди». Я за равноправное обращение,– заявила Мирра.
Перси удивился:
–Не знал, что взял в жёны смелую революционерку. Или ты – реформаторша?
–Ты слегка преувеличиваешь мою причастность к идейным пацифистам. Как, впрочем, я не отношусь и к бунтарям.
–Вот из таких сочувствующих особ потом и вырастают Бруты, кои меняют власть и уклад спокойной жизни.
–Перейдём теперь к твоим склонностям? Такие бабники, без преувеличений, благополучно переходят в разряд Казанов,– язвила жена.
Барон обратился к третьему помощнику капитана:
–Мистер Летбридж, не вижу необходимости в Вашем присутствии возле моей жены.
Риг с неохотой поднялся на капитанский мостик.
Персиваль рассуждал:
–Почему же мы не можем мирно сосуществовать? Конфликты вылазят из пустяков, и, обрастая неимоверными обвинениями, становятся глобальными скандалами, превращая жизнь в истерические разборки отношений. Хочешь болтать с этим слащавым морским офицером? Ладно, болтай. Путь, действительно, не близкий. Но смотри: ничего лишнего.