Солнце поднялось высоко над стройными деревьями, но совсем не грело, хотя распалённое бегом тело не ощущало холода. Осенняя прохлада заботливо остужала воспалённые бегом дух и плоть.
Постепенно дыхание ребёнка успокаивалось, в голове уже не так сильно стучало, а к горлу подступал ком. В глазах предательски защипали слёзы, и сердце сжалось в отчаянной тоске.
– Мама, – прошептал маленький Эилерт, – мамочка.
Рыдание вырвалось из груди, будто неудержимая лавина. Свернувшись калачиком и прижав к груди руки, он плакал. Плакал как никогда прежде, отчаянно крича до хрипоты, пытаясь вместе с криком избавиться от нестерпимой боли в груди.
Прошло много времени, прежде чем Эилерт смог успокоиться.
А солнце между тем уже клонилось к горизонту, и в животе жалобно урчал неуместный голод. Тело нуждалось в еде, но разум отказывался внимать его стонам. Все мысли мальчика были поглощены только одним:
– Я отомщу, – теперь он сидел на пожухлой траве у дороги, дрожа то ли от гнева, то ли от холода. – Я отомщу за тебя, мама! Клянусь, я отомщу!
Слёзы больше не лились из опухших, покрасневших глаз. Желудок по-прежнему урчал, а в глазах на мгновение потемнело. Но ребёнок упрямо не замечал этого.
– Ты поплатишься, – рычал Эилерт, сжимая маленькие ладошки в кулаки.
Как же он ненавидел отца в этот момент. Того человека, что обвинил свою жену в колдовстве, поверил лживым слухам и клевете, и вынес смертельный приговор матери своего ребёнка. Отца, который спас его от той же участи, но отрёкся от него. И то было к лучшему, Эилерт всё равно не остался бы жить с человеком, которого ненавидит и презирает всей душой.
Но всё же ребёнок не понимал, что сам того не ведая, послужил причиной для сплетен и пересуд. С самого его рождения соседи шептались за спиной его матери. Говорили, что она обратилась к тёмной магии, после того, как и второму её ребёнку не суждено было появиться на свет. А сам Эилерт казался им странным и агрессивным, хотя на самом деле мальчик лишь пытался защититься от нападок соседских детей.
Но молва между тем обрастала всё более невероятными подробностями, и завершением стал суд над ведьмой.
Так отец Эилерта и свершил суд над женой. Он не мог позволить запятнать своё доброе имя и отрёкся от неё, а затем вынес приговор.
– Я убью его! Клянусь жизнью, я убью его! – раз за разом повторял Эилерт, но гнев никак не утихал.