– Я думал, Ваше решение уже принято, – возразил Токкинс. – Вы же стали невестой этого иностранца.
– Помолвка ещё ни о чём не говорит в политическом плане. Пока не заключён брак по доверенности, нельзя окончательно говорить о моём замужестве. У всех остальных претендентов на мою руку пока есть реальная возможность завоевать её выгодным предложением нашему королю.
– Это то, что называется «рынком принцесс»? – попытался усмехнуться испанец, но у него это плохо получилось.
– Называйте, как угодно, – прикрыла глаза девушка. – Но я прошу Вас, мистер Токкинс – или как Вас зовут на самом деле? – прошу Вас, умоляю Вас, оставьте мою душу в покое. Не тревожьте, не соблазняйте рассказами о свободе и иных прелестях жизни вдали от трона.
– Но ведь с того самого дня в замке Линкольн, когда Вы приняли предложение принца, я покорно молчу, миледи, – развёл руками мужчина.
– Да, но чего стоит Ваше присутствие! – развела руками племянница короля. – Одно Ваше присутствие в Виндзоре бередит мои раны. Прошу Вас, уезжайте! Рано или поздно участь такая же, как и моя, постигнет и Вашу ненаглядную Фею. Она будет вынуждена выйти замуж за того, кто предложит самые выгодные условия Англии, после брака принцесса не будет более свободной птицей. Тогда ни Вы, ни сэр Джером, ни другие рыцари Красного ордена ничем не сможете ей помочь. Уезжайте сейчас. Тогда мне станет легче сделать свой выбор, а Вам не будет столь больно терять сразу все надежды.
Голос испанца прозвучал, словно из колодца:
– Я не могу не видеть Вас, миледи.
– Джим… – покачала головой Анжелина, и в её голосе послышались нотки горечи. – Джим, как Вы не понимаете… Ещё немного, и эти встречи всё равно прекратятся. Уезжайте. Не рвите своё сердце на части и не сбивайте с верного пути меня.
– Да что же Вы называете этим верным путём? – подступив к красавице, воскликнул Токкинс. – Необходимость отдать свою молодость и красоту какому-то избалованному принцу??? Я так и не понял, чем же он Вас взял?..
Анжелина отвернулась, теперь испанец видел её в профиль. Мужчина сделал ещё шаг, обнял маркизу за плечи и коснулся лбом её тёплого виска. Этот порыв был ве́рхом неприличия, но первая леди не оттолкнули его.
– Простите меня, Ваша Светлость. Я всё сделаю так, как Вы велите…
Английская маркиза повернулась к испанцу, обратив на него тревожный взгляд. Джим, повинуясь древнему инстинкту, потянулся к губам прелестницы, но девушка, помня о своей боли и решив раз и навсегда покончить с этой дилеммой, вновь подставила влюблённому мужчине щёку.