Представьте себе длинного, как жираф, молодого человека с огромными печальными глазами. Вот вам и получится Андрей Юрьевич Лариков.
– Простите, что я вас задержал, – сказал он, садясь напротив меня. – Надо было проявить срочно пленку, сейчас придет клиент, а мне приходится все делать одному.
Доверие, возникшее к нему, моментально испарилось. Что за пленки он там проявляет для клиентов? Порнуху, как пить дать… Я нахмурилась и потупила свои глаза. Пусть не думает, что я соглашусь на его непристойные предложения с легкостью.
Он расценил мое замешательство как укоризну и опять принялся извиняться:
– Александра Сергеевна, я понимаю, что вы занятой человек, но…
– Да нет, – призналась я. – Вовсе я ничем серьезным не занята.
– Тогда начнем? – обрадовался он.
– Что начнем? – напряглась я.
– Разговор, – улыбнулся он. – Надо же нам познакомиться, прежде чем мы решим, станем ли вместе работать.
* * *
Я выложила перед ним свой диплом, предчувствуя его разочарование. Сама я при этом испытывала некоторое злорадство – после моих «хождений по мукам» абсолютная непригодность в этой жизни специалиста по старофранцузской литературе стала для меня чем-то вроде креста, который несет на себе страстотерпец. Особенную радость доставляли мне недоумевающие нувориши, которые тщились понять, каким образом можно практически применить мои широкие познания в таком предмете.
Мой визави нисколько не смутился, даже наоборот, взглянул на меня с интересом и спросил:
– И вы, Александра Сергеевна, знаете старофранцузский на «отлично», как здесь записано?
– Да, – кивнула я.
– Удивительно! – обрадовался он, как будто ему был срочно необходим знаток творчества Франсуа Вийона. – Я бы не догадался, что такое юное существо интересуется подобными вещами!
– Так получилось, – хмуро сообщила я.
– А можно поинтересоваться, что еще вы любите кроме старофранцузского языка?
– А можно поинтересоваться, чем занимается ваша фирма? – ответила я на его вопрос вопросом.
– Ах, да… Наверное, пора перейти к откровенному разговору…
Он встал. Я почувствовала, как мое сердце сжалось. Значит, все-таки это то, что я думала. Сейчас мне предложат сниматься для порнографического журнала или еще какую-то гадость. Конечно, глядя на него, трудно предположить, что этот человек обладает порочным нравом, но сколько уже на моем пути встречалось подлецов с обаятельной внешностью?