Улыбка с его губ исчезла. Подул сквозняк. Пламя свечи вспыхнуло ярче. Я успел разглядеть виновника своих бед – вроде не старого, лет сорок, но уже седого; с бородкой, прозванной шкиперской, – в шестидесятых годах двадцатого века такие любили носить и физики, и лирики. Невысокий и очень худой, будь на пять килограммов меньше – вообще б не отбрасывал тени. Немного впалые глаза лучились бездонной добротой. Прямо живое воплощение святого сподвижника. И очень приятный, источающий обаяние голос. Ему бы на радио работать, новости о финансовом кризисе рассказывать, чтобы люди сразу в банки рубли на доллары менять не бегали.
– Присаживайтесь, – предложил я, освобождая место. – Рассказывайте, каким образом довели меня до цугундера.
– Что касается тюрьмы, то вы уж сами постарались, без моей помощи. – Он поежился. – Холодно у вас.
– Ну, так не у тещи на блинах.
– Да, – седой приподнялся и едва не стукнулся макушкой о потолок, – забыл представиться. Приношу извинения за невежливость. Я – Ка Эр, по первым буквам сокращение от «корректор реальности». Для простоты можете звать меня Кириллом Романовичем.
– Не могу сказать, что мне очень приятно.
– Игорь Николаевич, не дуйтесь, как мышь на веник. Фортуна в моем лице подарила вам невероятный шанс. В ваших руках ни много ни мало – судьба страны. Вы патриот?
– Скажем так: есть слова, которыми бросаться не принято. «Патриот» относится к их числу. Родину не выбирают, Родину любят. Я люблю Россию, не уверен, что взаимно.
– Рад, что не ошибся в вас, Игорь Николаевич. Дело в том, что для выполнения миссии нужен человек вроде вас – тот, кто способен на многое, зная, что в итоге он не получит награды. Это редкое качество. Не стану мучить статистикой, а она у меня имеется, причем весьма подробная, но скажу, что именно русские в большинстве своем смогли выработать такое, почти фатальное самопожертвование. Наверное, поэтому история безжалостно прошлась по России паровым катком. Практически все социальные модели отрабатывались на вашей стране, чтобы воплотиться потом с учетом допущенных ошибок в других государствах и не только… – Он многозначительно замолчал.
Я сжал кулаки до боли в руках:
– Хотите сказать, что моя страна была чем-то вроде лабораторной крысы?
– Скорее полигоном для новых идей.
– Ценой в десятки миллионов загубленных жизней? – с ненавистью ощерился я.