Она уверенно плюхнулась на корты рядом со мной в углу вагона (свободных мест не было), достала из потрёпанного рюкзака слойку и, запивая её какой-то дико воняющей дрянью (возможно, компотом из шиповника), стала есть.
Хиппи, словом. Сначала я испытал едва уловимый укол отвращения, но потом (и одной станции не успели проехать) моё о ней мнение повернулось на 180 градусов: я вдруг зауважал эту её непредвзятость, дерзость и любовь к свободе. Да, кажется, я сказал себе тогда: «Молодец. Со стержнем девочка». Может быть, моё отношение к ней поменялось из-за здравого эгоизма, которого многим недостаёт, и который я в ней невербально углядел. Кто даст гарантию, что мир слетел с катушек (а он – слетел! всё: больше никуда не катимся) не из-за альтруистов или этих, – громко вопиющих о всеобщем благе?
Потом, когда я подыскивал в уме антипод ницшевскому сверхчеловеку, с другого конца вагона в конец, где стоял, работая с текстом в заметках, я, и сидела на кортах, прожёвывая слойку, эта наглая пацанка, прошёл парень лет двадцати. Вероятно, киргиз или узбек. И стал блевать, свернувшись в калач и прикрывая рот обеими руками (зачем?). И тут нарисовалась ещё одна точка, которую тоже нужно зацепить карандашом, когда будешь вычерчивать портрет моей эпохи.
К тому моменту все теги намеченного рассказа спутались, и развить мысль в заданном направлении стало почти невозможным. Внимание было отвлечено этим происшествием, и во мне боролись прежний я, – тот, который, несмотря ни на что, подошёл бы к парню, не дожидаясь даже, пока тот закончит блевать, и, самое малое, спросил бы, всё ли в порядке и нужно ли чем-то помочь? и настоящий я, – в чистом костюме, надушенный дорогим парфюмом, бросивший с отвращением (не вслух, разумеется): «Не научен бухать с вечера – не суйся в метро с утра, падла!» – тот я, который с остальными пассажирами выстроился у дверей, чтобы сменить вагон на следующей же станции. Будто она – моя, сынок; будто мне выходить. И пока эти двое разворачивали кубло в моей груди, можно было бы наблюдать, как прежний я сдаёт. Очень много причин, чтобы уступить Недо: а) поздно, – надо было сразу. б) и что ты ему скажешь?: «плохо тебе?»… по всему видать, что – плохо. в) у тебя встреча с утра, тебе нельзя выпачкать свой костюм. г) мало ли тех, кто перебрал вчера? обо всех теперь печься, что ли? д) ты объективно ничем не можешь ему помочь, а потому не стоит даже разворачивать благотворительность.