Тормоз или нет, а вернётся домой с медалью…
Инь включает свет, расшнуровывает сандалии.
Низкий вырез платья, три голубых груди.
Инь сама не знает, как она хороша.
Вот она сияет комнаты посреди
и, взбивая воздух, крылья её шуршат.
Я лежу в курильне, чувствуя лёгкий крен
в голове, срастающейся с подушкой.
И приходят души с книгами перемен.
И галдят все разом. Я затыкаю уши…
Ян кладёт на тумбу мотоциклетный шлем.
Инь снимает платье, долго стоит под душем.
* * *
В первой версии Сэм – молодой перспективный хирург.
У него восемь рук, на спине – два янтарных нароста;
тип двуличности – Зет, место жительства – Новый Бейрут.
И не скажешь, что Сэму в Бейруте приходится просто,
но буддизм ему близок, зарплата его высока,
у любимой жены прошлым летом прорезались крылья…
Сэм лежит на диване и смотрит в дыру потолка,
там хохлатые гуси летят перевёрнутым клином.
Вечереет (в том смысле, что не за горами рассвет).
Стоит крепко зажмуриться – и по осеннему Бронксу
поползёт скользкий малый, подпольная кличка «Стилет»,
Сэм из версии два, поставщик контрабандных вольвоксов.
Он ползёт и ползёт мимо радужных пятен витрин,
заметая следы изумрудным хвостищем шипастым,
а внутри у него нерабочая версия три:
приоткрытая дверь, а за ней – коридор инфракрасный.
* * *
Он бросается в толщу времени, чертыхаясь на финикийском
и ещё шести языках, из которых четыре – мёртвых;
выбегает с той стороны и попадает в списки
киборгов, ожидающих капремонта.
Может, лучше (пока не поздно) угнать ракету
и направить её к скоплению Глаз Пирата;
просочиться сквозь червоточину, если это
позволяют характеристики аппарата?
Притворившись купцом с Плеяд, уничтожив всех, кто
заподозрил в нём самозванца и метаморфа,
он смывает кровь и, пройдя в капитанский сектор,
задаёт маршрут, фиолетовый лоб наморщив.
Голубые щупальца нашаривают в кармане
зажигалку… Да, мрачноватое вышло шоу.
На экранах – икра созвездий, полёт нормальный
или аномальный, какая разница по большому?
И под ретроджаз – кажется, это Заппа
(вместо бас-гитары соло виолончели),
звездолёт, вильнув, резко уходит в завтра,
исчезая со всех радаров без исключенья.
Гости
Помнишь?
Подошла и спросила: «Ты помнишь?»
Я плечами пожал: «Извините?»
Загорелся и тронулся поезд:
Альфа Лебедя – Мехико-Сити.
Крики гарпий туман распороли.
Липа голая зазеленела.
И остались одни на перроне