Над тёмным лесом – серебро луны.
Мерцают звёзды. С поля за рекой
Коровьи колокольчики слышны —
Их сладкий звук приносит ей покой.
Закончен день, исполненный забот.
Устало глядя на вечерний свет,
Она свою любовь за солнцем шлет,
В тот край, куда возврата больше нет.
Стеною сосен взгляд ее пленён,
Беззвучен мрак, сгустившийся вверху;
Дыханье мёртвых, дорогих времён
К ней холодком пробилось сквозь ольху.
И пламя роз, и колыханье штор —
Как будто боли застарелой знак…
Ждет в доме фортепьяно с давних пор:
Проглядывают клавиши сквозь мрак.
И вот оно, касанье этих рук, —
Оно нежней, чем даже лунный свет;
И сумрачный, забытый, давний звук
В ночи оставил свой печальный след,
И вот она запела (песни той
Тоску нам никогда не описать;
Стыдимся мы в стране необжитой
Свою любовь и нежность показать,
Но эхом прозвучит у нас в сердцах,
Песнь о тебе, родная сторона;
И та, что рвется к Англии в мечтах,
Услышать это и понять должна).
Певица, примадонна и звезда…
А нынче – мать с седою головой.
Но прошлое явилось к ней сюда:
Она концерт припоминает свой,
Она опять стоит пред морем лиц,
Она опять предчувствует успех,
Она опять певица из певиц,
Она поет – и снова лучше всех —
Свой дикий, сладкий, горестный мотив,
В который жизнь вписала столько мук,
Который так неслыханно тосклив,
Как предзакатный лебединый звук.
Хромой бродяга мимо проходил,
Как старый пёс, как полудохлый зверь;
По шпалам брёл… прислушался… застыл:
Он – слушатель единственный теперь.
Всё тот же дивный голос прошлых дней;
В ее душе – и страсть, и забытьё…