Село российское, глубинное, дороженька в пыли,
Речонка мелкая с пескариками на ленивых плесах,
Да срубы пятистенок – церковка вдали,
Березки беленькие на пригорках в длинных косах.
Полынь – трава дурманом в голову зашла,
И рыжие подсолнухи следят за солнцем,
Шумок с гумна – полуденная тишина,
Старушек головы в повязанных платках в оконцах.
Мальчишки заигрались тряпочным мячом,
И козы блеющие щиплют траву,
Деревня тихая залита солнечным лучом,
И сердце обливается душевною отрадой.
Большак. Большак – твой перекресток – весь в пыли,
Проезжею телегой взбаламучен,
И лес таинственный стоит вдали,
И сеном пахнущий овин над кручей.
Вот появился «Газик», вдруг остановясь,
И трое из морской пехоты появились,
Какая у морских с той деревенькой связь?
Похоже, адрес знали, взглядом зацепились.
Вот подошли к калитке, ко двору,
И к ним мужчина с женщиной из дома вышли,
И подошли к троим, поняв, что не к добру,
Молчали оба, погрузившись в мысли.
Стояли молча, по щеке пошла слеза,
Все трое сняли перед стариками бескозырки,
Уж не дождутся старые домой сынка,
И внука не дождутся, и его улыбки.
Проклятая война, затеянная ни про что,
Ты отнимаешь у людей все лучшее на свете.
Рыдают женщины и втихомолку – их мужья,
Уж не откроют в дом родной калитку дети.