Избранное - страница 14

Шрифт
Интервал


Вставала рано – засыпала в счастье рано.
В уединенном замке том – отец в уединении не жил,
Там часто собирались старые и молодые,
Там были новые и старые друзья – он их любил.
И постепенно все о прошлых страхах позабыли.

Глава тринадцатая

В тот день, когда купец уехал в Норманди,
Наш парфюмер оставил город шумный,
И много дней за запахом в пути
Он шел за жертвой будущей походкою бесшумной.
Дорога жизни, ускользающая вдаль.
На ней не только пыль, заботы и тревоги,
На ней так часто встретишь радость и печаль,
О, путник дорогой, крепись на жизненной дороге.
Так может быть, что ноги стерты в кровь,
А может быть, летишь ты ветерком в пролетке,
На ней ты можешь встретить жизнь и смерть или любовь,
И можешь плакать и смеяться ты при той находке.
На ней все можешь ты в минуты потерять,
А можешь все приобрести по божьей воле,
Там по потерянному можешь ты навзрыд рыдать,
Свободой наслаждаться вдруг в короткой человечьей доле.
Там можешь ты отца и мать похоронить
И с трепетом сердечным услыхать крик первенца пронзящий,
На той дороге можешь быть судьбой избит
Или избалован Фортуной прилетящей.
Ты можешь оказаться на дороге чист и свеж,
К концу же подойти и в грязи, и уставший,
Так много оскорблений получивши от невежд,
Что жизнь считать ты будешь прожитой зазря, пустяшной.
Похоже, ненависть и клевету получишь там,
Там вместо правды и любви на той дороге боли,
А может, все твои грехи Господь расставит по местам,
И будешь счастлив ты по Божьей воле.
С дороги той поднимешь вновь и вновь,
Хотя с тобой все время будут и печали, и тревоги,
Поднимешь камни легкие названием Надежда, Вера и Любовь
Камней тяжелых ты не встретишь по дороге.

Глава четырнадцатая

Для Парфюмера – предыдущего четверостишия я не писал,
Я не имел его в виду, кровавого убийцу,
Он камня одного с дороги никогда не сдвинул и не приподнял,
Он весь в грехе, в крови проклятого витийства.
А через месяц весь оборванный он к замку подошел,
Обросший, грязный, вид почти безумный,
Другой при виде замка отступил – ушел,
Но наш убийца не был юношей благоразумным.
С собой он нес тринадцатый полупустой флакон,
В котором не хватало главного, о чем мечтал трудяга.
Он знал, что первым в мире будет он
И никогда не будет нищим бедолагой.
Неделями он только тем и жил, что наблюдал,
Как отыскать лазейку в неприступный замок.
Что девушка могла узнать его в лицо – он знал,