"Помятка Фтику: зпри миня в шканф на плюч, когда мьи глза
седут к перина осице. Иначе уйду буянить. Спасибо Олнк".
Отцепив бумажку, Олник созерцал ее несколько мгновений,
беззвучно читая по складам. Потом озадаченно дернул себя за
оттопыренное ухо.
- Вот так-так! Это же мой почерк. Эркешш... Выходит, я вчера
просто... Погоди! - Он пришел в волнение. - А было... Я не пытался
просунуть в форточку собственный зад?
Тысяча лет позора! Я боялся оглядываться на девушку.
- Не было! Вот этого не было - точно. А ты не помнишь, куда я
дел свой топор?
- А-а-апчхи-и-и!
Нет, это не от лаванды... А, твой топор? Не помню. - Гном деловито
оглянулся через плечо, заметив, наконец, девушку. - Ишь, какая
шмара. Нету, все! Мы разорились и уже не торгуем! Фатик, скажи ей,
никаких корсетов, духов и губной помады!
Лицо девушки напряглось, рука вновь метнулась к плечу. Великая
Торба! Дело принимало дурной оборот. То есть оно и раньше было не
очень светлым, но после опрометчивой реплики гнома мы стремительно
скатились в такое место, где восходит только черное солнце. На
всякий случай я загородил товарища своим телом.
- Мой напарник, Олник Гагабурк-второй**, сын Джока Репоголового
из Зеренги. Олник, познакомься, это новая владелица нашей
конторы и вообще второго этажа, даже того чулана, где Элидор держит
раскладные койки. Скажи "привет", дубина! - Я отчаянно
жестикулировал за своей спиной, одновременно доверительно глядя на
девушку. - Манера поведения моего приятеля слегка шокирует, леди,
но поверьте, в душе он добрый малый и сейчас за все изви...
Я прервался, ибо за моей спиной родился новый громоподобный чих.
Потом Олник звучно поскреб в затылке и изрек:
- Да ведь это аллергия! Мой нос учуял эльфку!
Эльфку? Эльфийку? Аллергия? О боги, как я мог про это
забыть!
*Расхожее гномье ругательство, дословный перевод
которого заставит покраснеть самого бранчливого матроса.
Человеческий аналог... Гм. Пускай будет "Черт побери!"
**Близнец носил то же имя, только с приставкой "первый",
поскольку явился на свет раньше. Да, у гномов туго по части
фантазии.
3.
Я вдруг ощутил настоятельную потребность слинять куда-нибудь
подальше, ибо перворожденная посмотрела на меня таким пронзительным
взглядом, что... Обвинение и детская обида, вот что сквозило в ее
глазищах.
Я бы сказал, что от волнения у меня пересохло во рту, если бы
там не было сухо еще с ночи.