Неожиданно, за гобеленом на стене раздался шорох, а потом
отчетливый щелчок, как будто провернули ключ в замке.
- Твою мать... – ругнулся я шепотом. – Не дай бог мужа нелегкая
принесла...
Протянул руку к прикроватной тумбочки и схватил с нее пистоль.
Быстро проверил затравку, двумя оборотами ключа взвел колесцовый
замок и прицелился в... в даму, решительно шагнувшую в комнату.
Забранные в серебряную сетку золотистые волосы, удивительно
красивое надменное лицо, зеленые глаза, высокая грудь, в усыпанном
драгоценными камнями лифе платья из небесно-голубого бархата – это
была...
Черт побери – это была Мадлен де Фуа, дочь Франции, до недавних
пор регина Вианская, Беарнская и Андоррская и по совместительству
мамаша Феба. Та самая Мадлен, с которой у меня вспыхнул страстный
стремительный роман при первом посещении Фуа. Закончившийся вместо
пылкого траха дыркой от клинка даги в моем бедре и побегом из
графства в чемодане. Та самая Мадлен, которую я старательно и
успешно избегал с самого момента моего появления в Памплоне.
Впрочем, она отвечала тем же, упорно не замечая своего
несостоявшегося любовника, то бишь меня.
Хладнокровно проигнорировав пистолет, Мадлен процокала
каблучками к креслу, изящно подобрав юбки уселась в него и
небрежным жестом приказала вскочившей с постели Мирабель
удалиться.
Статс-дама быстро присела в книксене, подхватила рубашку с пола
и покорно свалила через потайную дверцу, а меня неожиданно осенило,
что вчерашний бурный роман и последующее соитие были не чем иным,
как спланированной акцией. Ну да, все верно... Сдалась Мирабель
удивительно быстро, это как для своего положения при дворе и тем
более для женатой дамы. А я лопух повелся. Заманили сучки! Вот
только для чего? Для приватного разговора, дабы избежать огласки?
Или захотела посадить на крючок на компре. Хотя, это вряд ли,
должна понимать, что на такой компромат я плевал с высокой башни.
Будет вербовать на сторону Пука? Тоже вряд ли, дурой ее никак не
назовешь. Тут что-то иное...
«И какого хрена тебе надо?» – я положил рядом с собой пистоль,
сел на постели, скрестив ноги по-турецки и уставился на Мадлен,
приглашая начать разговор первой.
После недолгого молчания, графиня приняла приглашение.
- Рада видеть, что вы за прошедшие годы не растеряли своего
пыла... – Мадлен едва заметно кивнула, словно соглашаясь сама с
собой. – И мужественности, Жан...