— Тебя не примут, — поджал губы Иван Александрович.
Но маршрут все-таки велел сменить, и кортеж развернулся в
сторону Садового кольца.
— Я с тобой не выйду, — предупредил он заранее. — Мне сложно
ходить. Ты обещал мне ногу, но тоже не торопишься выполнять… — не
удержался он.
— Князь Гагарин еще не наигрался тростью, выполненной из вашей
кости. Возвращать вам ногу сейчас — обесценивать его приз. Или у
вас есть иные способы убедить его простить вам смерть внука? —
добавил я холодно. — Вы будете страдать всего год или два. Может,
пять. Его страдание безмерно сильнее.
Иван Александрович недовольно поерзал в кресле.
— Как бы остальные не решили пустить меня на сувениры. Ты
относишься к ним с таким участием... — ворчливым тоном отметил
старик. — Там все — убийцы и падаль! Знал бы ты…
— О знаниях, — охотно подхватил я. — Будет первое задание для
всех аристократов, которых вы держите за глотку. Хватка же
по-прежнему сильна?
За бытность министром внутренних дел — компромата обязано было
скопиться масса. И пусть часть бездарно слита в прошлом дворцовом
конфликте…
— Руку мне не отрубали, — буркнул Иван Александрович. — Но и
пригласить их к себе я более не могу.
— Сообщение передать можете? — Дождавшись неохотного кивка, я
продолжил: — Скажем, в качестве проверки, меня интересует вся
хронология, вся архивная информация и детали падения княжеского
рода Борецких. Оригиналы, подлинники. Формальным поводом для
встречи станет торжественная церемония вступления моей Ники в
княжеский титул. Результаты можно будет передать лично — завернув в
подарочную упаковку.
— Какие еще проверки? — недовольно произнес бывший князь.
— Есть мнение, что ваша сеть — не совсем ваша сеть. Вот и
проверим, сколько людей отсеется, а сколько из вредности принесет
липу. У меня есть доступ к первоисточнику для сверки. Княгиня
Борецкая мне благоволит.
— Ей бы на своей земле удержаться... — из скверного характера
добавил тот. — Но насчет моих людей… Это мои люди, — убежденно
произнес князь.
— А ваши дети — это ваши дети.
— Не смей их касаться! — грозно произнес Иван Александрович,
чуть не уронив трость.
— В мыслях не было. Я полагал, анализ крови изменит ваше
отношение.
— Старших воспитывал лично. Считай, что я их усыновил. Кровь…
Даже кровь близка к нашей, — посерел от эмоций Иван
Александрович.