Все привыкли, что можно обратиться к нему — и его устами ответит
престол. Равно как и его просьбы невольно приравнивались к словам,
сказанным с возвышения в Андреевском зале Кремля — и услугу
оказывали даже не советнику, а Самому. За что Сам, даже
того не зная, мог отблагодарить, попросив за угодившего ему князя
кого-нибудь еще. И все оставались крайне довольны. В особенности —
император.
Внешняя политика, Ближний Восток и царапающее эго — вот что
интересовало самодержца. Что ему до мелочей внутри страны? До
скучной экономики, которая из года в год одна и та же — растет себе
на пару процентов. Цифры скажут — все хорошо, все идет по
плану.
И государь вновь с азартом вцепится в чужие пески и джунгли,
двигая фигурки по военным базам на других континентах.
Ведь какая разница, в чьи карманы пойдет эта пара процентов
перемен, в какой трагедии они уцелеют, а что из награбленного
впишут в ведомость доходов? Тут, в столице, не слышны раскаты
княжеских междоусобиц, а ветер не доносит пепел сгоревших
городов.
А если вдруг случится что, и император вдруг заинтересуется, то
непременно спросит у своего первого советника, доставшегося
самодержцу еще от отца — тень уважения к которому не позволит
усомниться в нем и его словах.
В империи все хорошо — ответят ему. И эти пожары за горизонтом —
не более чем горящий лес, который надо сжечь, чтобы возделать поле.
Лес тот принадлежал вольнодумцам и опасно усилившимся князьям, а
новые хозяева — верны трону и уже поклонились изрядным количеством
золота, на которые можно заложить новые корабли. Мудрость и
всезнание будут в глазах советника, истово служащего Родине. Как
можно императору не одобрить чужие хлопоты о своем
благополучии?
Вот монарх и одобрит, в милости своей приказав непременно
позаботиться о жителях разоренного леса. И вновь отправится двигать
подводные лодки и авианосцы, вертолеты и боевые отряды по карте
мира — большие игрушки в самой большой и интересной игре.
А советник продолжит вручать изящные девичьи ладони в руки
князей, шептать слова одобрения, делать намеки и дергать за нити
глобального кукольного театра, фигуры которого сами приходят к нему
и сами привязывают свои руки веревками — до крови, и без шанса
снять.
Иногда советник шутил про самого себя, что не окажись императора
вовсе — никто бы и не заметил. Даже дети и внуки императора
приходили не к отцу, а к его советнику, интригуя за внимание и
пытаясь увеличить свои шансы на престол.