Мне вряд ли пригодился бы совет этого оракула, если бы не представился случай увидеть вскоре после этого его практическое воплощение. Однажды мы с друзьями сидели на главной площади небольшого, но прославленного своими виноградниками городка Фраскати, в который раз обсуждая наше положение, как вдруг мимо нас проехала открытая машина посла. В ней сидел господин фон Хассель, одетый в форму оберфюрера NSKK, а рядом с ним, облаченный в черное, восседал молодой генерал СС. Один из моих друзей узнал его и возбужденно прошептал нам, что это Гейдрих. Тогда еще это имя было мало кому известно, но, по крайней мере, мы узнали, кому посол демонстрировал красоты Фраскати. Посол и генерал были поглощены оживленной беседой. Так что и вправду каждый мог делать «все, что захочет».
После этого случая я раздумал мыть посуду в Америке. Я решил последовать примеру главного немца в Италии и подал заявление о приеме в партию. Я сделал это без особой радости, но и без тайной надежды улучшить за счет этого свое положение. Я не собирался становиться партийным работником, поскольку мог бы прожить и без партийного билета, а мое сотрудничество с кардиналом и его семьей не являлось подходящей рекомендацией. Но перед тем как вступить в партию, я решил нанести еще один визит отцу Такки-Вентури, использовав в качестве предлога для этого исследование жизни Александра Фарнезе. Как человек, много сделавший для примирения фашизма и церкви, а также как один из инициаторов Латеранского договора 1929 года, он обладал всем необходимым опытом, чтобы посоветовать мне, как установить контакт с диктаторским режимом.
Историк ордена иезуитов принял меня, как и в первый раз, с вежливым интересом. Мой переход от кардинала XVI века к кардиналам ХХ осуществился без осложнений. Такки-Вентури долго просвещал меня по поводу того, сколько пользы принесло Италии соглашение между церковью и государством, а также между римским папой и Муссолини. До конца моего визита святой отец не дал мне возможности раскрыть рот. И Александр Фарнезе, и его любимец святой Игнатий Лайола, я думаю, выслушали бы монолог историка с большим одобрением. Это был шедевр тонких намеков. Несколько раз Такко-Вентури подчеркивал, каких замечательных результатов добился нынешний папа, Пий ХII, проводя политику сотрудничества с Муссолини и фашизмом; он рассказал мне и о том, что Ватикан очень рассчитывает на то, что конкордат, который недавно обсуждался с правительством Германии, даст аналогичные результаты. Такко-Вентури намекнул, что орден иезуитов никогда в течение всей его весьма непростой истории не подчинялся полностью и безоговорочно одному какому-нибудь режиму или форме правления, но всегда стремился сотрудничать в первую очередь с молодежью. Из этого намека можно было сделать кое-какие выводы. Я покинул духовника Муссолини весьма приободренным; аналогичную поддержку получил я и от сотрудников архивов Ватикана, библиотеки Ватикана и Компосанто-Тевтонико, с которыми я обсуждал мои намерения.