1 февраля 1934 года я вступил в партию и получил билет за номером 3402541. Не знаю, какой номер имел партбилет господина фон Хасселя, но я до сих пор не могу понять, какие мотивы заставили его вступить в нацистскую партию. Я глубоко уважаю его за благородное поведение во время суда в 1944 году и за то мужество, с каким он встретил свою смерть. С другой стороны, если он и вправду испытывал к Адольфу Гитлеру и его режиму такую сильную ненависть, почему он не сделал из этого нужных выводов в 1933 году и не помог многим немцам, жившим в Италии, выбрать правильный путь?
Передо мной лежит папка с двумя факсимильными копиями писем от посла. Первый, документ за номером 11, представляет собой письмо Хасселя Герману Герингу, датированное 23 декабря 1937 года. В нем он пишет:
«Мой дорогой и уважаемый герр Геринг, статьи, приобретенные профессором Вайкертом, отправлены Вам с сегодняшним курьером. Я рад, что в Германии решили их напечатать. Нет нужды говорить о том, что не надо упоминать, в какой стране они появились.
Я заплатил за них сто двадцать тысяч лир и был бы очень благодарен, если бы мне вернули эти деньги со следующим курьером, поскольку наличные суммы лир, которыми располагает посольство, весьма невелики.
С наилучшими пожеланиями, хайль Гитлер,
искренне Ваш,
Хассель».
Внизу пометка, сделанная рукой Геринга: «Большое спасибо и наилучшие пожелания с Новым годом».
Второе письмо, документ за номером 30, также адресовано Герингу и датировано 18 апреля 1938 года, то есть оно было написано после того, как Хассель был освобожден от занимаемой должности, и озаглавлено «Хаус-Тирпиц, Фельдоринг (Верхняя Бавария)».
«Дорогой и глубокоуважаемый господин Геринг, 11 марта, возвращаясь из Рима, я пересек Бреннер и проехал через всю Австрию, так что стал свидетелем великих событий, в которых, как мне известно лучше всех, Вы сыграли такую важную роль. Я также хорошо понимаю, какие чувства Вы испытывали в эти дни – я все время думал о Маутендорфе, и Вашей сестре, и бедном Ригеле, которым, к сожалению, не довелось увидеть всего этого. С политической точки зрения я был доволен позицией, занятой Муссолини, и верю, что моя работа в этой области оказалась полезной.
Совершенно естественно, что события дня затмили мое дело. Однако новые почтовые сообщения были исчерпывающими. 5 февраля Вы сообщили мне, что никто не имеет ничего против меня, что фюрер хочет поручить мне другой пост и что я, без сомнения, вскоре получу новые известия и буду принят фюрером. За последние два с половиной месяца я не получал ничего, кроме пустячных указаний находиться в постоянной готовности. Считаю такое отношение к себе несправедливым. Не знаю, что мне сейчас делать, – моя мебель хранится в Мюнхене. Предполагаю прибыть в Берлин вечером 21-го, доложить о своем приезде господину Ф. Риббентропу и попросить аудиенции у фюрера. Я буду Вам очень признателен, если Вы оторветесь на некоторое время от своих дел и попросите кого-нибудь позвонить в отель «Алдон» и сообщить мне когда.