Было ли это, иль не было? — неважно. Нужные чары
сплетались, и никакойоткатуже не мог ему помешать.
Лицо девушки в берете, девушки с двумя саблями в
руках. Рысь, его Рысь.
Он видел её и совсем недавно. Тоже во сне, только в
жутком и страшном. На пути, который можно пройти, увы, лишь не
ощущая под собой тверди.
Мёртвое поднималось из мёртвого. Ты умел и искусен,
лич, но и меня не зря звали некромант Неясыть.
Прах поднимался над дорогой, частицы некогда
отжившего соединялись. Сила изменила ход, поменяла направление,
рухнула каменной тяжестью на плечи некроманта, кончики пальцев
онемели, и — знал он — стали черны и тверды, словно камень, ударь
посильнее — раскрошатся.
Но тёмные иглы, не нуждавшиеся ни в какой иной
форме, хлынули на лича сплошным потоком, разбиваясь о древние
кости.
Лич больше не смеялся.
Вскинул ручищи — костяные пальцы сливались,
вытягиваясь двумя смертоносными серпами, словно меч-хопеши. Иглы
разили его, вонзались в провалы глазниц, в пустоту безносья,
рассыпались чёрной пылью, по желтоватой кости паутинкой бежали
трещинки, тотчас затягиваясь обратно, но игл было слишком
много.
Глефа плясала перед некромантом, разом чертя
атакующую спираль, рождая руны разрушения и гибели, однако уже ясно
было, что дело решит сталь — как некогда всё в том же Эгесте, во
сне, что не был сном.
Они сшиблись — со спины на Фесса накатывались пятеро
мертвяков, шестой отставал.
…И здесь не было Западной Тьмы, у которой можно было
попросить помощи, даже великой ценой.
Ливень чёрных игл прекратился — лич ухитрился
зачаровать каждую пядь собственного скелета, не поскупился;
чувствуется множество алхимических эликсиров, впитанных старой
костью, прячутся ушедшие вглубь руны и знаки, укрыты в аккуратно
высверленных отверстиях крошечные обереги.
Лич делал себя по частям, медленно, методично и
скрупулёзно.
Некромант прокрутил глефой восьмёрку (на самом деле
— куда более хитрое и тонкое движение, многослойный символ власти
рождался в единое мгновение), однако лич атаковал сам — куда делись
медлительность и неуклюжесть, скрип костей и неверные
движения!
Хопеш встретил начарованное лезвие глефы, искры так
и брызнули; некроманта отбросило, так, что он едва удержался и едва
успел отбить молниеносный выпад левого серпа, оставившего бы его
без головы.