— Вид у вас весьма усталый, сударь. Надеюсь, сие
доброе жаркое и не менее доброе вино подкрепят ваши силы; нет, я не
стану спрашивать, откуда вы взялись и где обучались. Вы отлично
говорите по-нашему, но акцент ощущается, хоть я и не могу понять,
откуда он…
— Сударь Виллем, — некромант не мог заставить себя
взглянуть в глаза — точнее, в единственный глаз — сидевшего
напротив него отца-дознавателя. — Вы правы, святая матерь наша
—
— «Ваша». Вам следует сказать «святая матерь ваша»,
— терпеливо поправил монах.
— Хорошо. Святая матерь ваша, церковь Господня
подступалась ко мне с теми же вопросами. Бароны к югу от Ас
Таолуса, все три маркграфа. Виконт Армере в долине одноименной
реки. И ещё много, кто и много, где — все задавали один и тот же
вопрос. Откуда я взялся.
— И? — прищурился дознаватель.
— Весьма сожалею, но этого я вам не открою, таков
принесённый мною обет. Моё искусство — надеюсь, небесполезное —
зависит от этого. Простите, сударь, иного ответа я не дам. Мне
пытались грозить, сажали в темницы, но всякий раз меня приходилось
выпускать, потому что где-то опять лезли с погостов мертвяки, а
благородных рыцарей или благочестивых членов вашей конгрегации на
месте не оказывалось.
Отец-дознаватель (хотя куда лучше звучало бы
«отец-экзекутор», привычнее как-то) смотрел на некроманта
пристально, без гнева, но и без сочувствия.
— Это печально, сударь некромаг. Вы вспомнили ваше
искусство — оно очень нужно нам, не скрою. Драуг, летавец и три
каттакина — рыцарей полегло бы не менее дюжины, а то и полторы, да
и наша конгрегация справилась бы немногим лучше. Помогите нам,
некромант Неясыть — я слышал, вы предпочитаете именно это прозвище.
Обучите наших братьев, способных к магии, и, честное слово, Святой
Престол причислит вас к сонму блаженных и прославляемых. Сколько
мертвяков вы сразите в одиночку? Десять, сто, тысячу?.. Эта напасть
не останавливается, восстаёт всё больше и больше погостов, лезет на
поверхность совсем уже древняя нежить, из могильников и курганов,
которым тысячи лет!
Он схватил кружку, жадно припал к воде. Задёргался
острый кадык, по небритому подбородку через седую щетину побежали
капельки воды.
— И ведьмы. И колдуны. И эти идиоты-варлоки со
своими гримуарами. Их всё больше. И это, получается, наше дело,
дело конгрегации, а не лентяев-инквизиторов. А по уставам и
писаниям мы боремся с врагом мёртвым, в то время как инквизиторы —
с врагом живым!..