Повезло старухе, вовремя одумалась. Я
уже практически вдавил гашетку. Четверка моих пленников подхватила
за руки-ноги мертвого псевдо-полицейского и под заунывный скулеж
дурехи с разбитым носом потянула труп в сторону больницы. Я между
тем удалил незеррилм с телефона бессознательного хипстера, получил
заветный, десятый процент скидок в магазине «Полярник», знаковые
минус восемь репутации от низкополигональной морды и статус
«Отступник» в личном профиле. Читать и разбираться, что бы это всё
означало, не было времени, так что я сунул мобильник в карман и
двинул за процессией.
Проплутав десяток минут между
высоток, наша компания вышла к заветной площадке, аккурат напротив
больницы. Не то чтобы она была совсем рядом, но окна приемного
покоя отчетливо виднелись вдали. По традиции усадив мертвого в
качели, да запихнув охотников по мою душу в паровозик, принялся за
дело: прошелся фомкой по головам, позабирал телефоны, пустил трупу
кровь и устроил акт изобразительного искусства. Пронырливую бабку к
этому делу тоже припахал, заставил рисовать на бессознательных
лицах стигматы, пентаграммы и прочую сатанистскую ересь. Всё это
время старуха без остановки меня проклинала, запугивала, угрожала
ФСБ-невесткой, предпринимала попытки изобразить сердечный приступ,
но дело делала. Как результат - управились за какие-то пять минут,
и даже бабка под конец работ довольно крякнула, одобрительно
поглядывая на рожу собственноручно размалеванного мордоворота.
Тем временем, я убрал пистолет,
вытащил из кармана скомканные наличные - половина чужой заначки из
обледенелой пельменной.
- Старая, ты заработать не хочешь? -
повернулся я к пенсионерке, продолжающей разглядывать кровавые
художества.
Старуха было гневно вдохнула,
собираясь меня в очередной раз проклянуть, но увидав
демонстрируемую кипу мятых банкнот, резко выдохнула, быстро
спросила:
- А чего требуется?
Я достал мобильник, сфотографировал
троицу бессознательных и скомпоновал все фотографии за эту ночь в
один архив. Подписав всё это дело, выгрузил на флешку и вытащил
последнюю из телефона.
- Найдешь журналистку, - я мотнул
головой себе за спину. - Она где-то в соседних дворах
ошивается.
- Расскажешь ей всё и отдашь это, -
вручил я пенсионерке тот самый окровавленный шеврон «западных» и
флешку.