Между тем опять стало ни до чего. Корабль так и не мог набрать первую космическую скорость, и то поднимался вверх, то терял высоту.
– Разбалансировка эфирного накопителя. Напряженность поля натяжения – пять дасвеллов, – уведомил комп.
– Черт!
Корабль опять начал снижаться.
– Надо садиться! – воскликнул Филатов. – Разобраться с кораблем, а потом стартовать! Иначе нам не выйти не только на вектор разгона, но даже в космос.
– Садимся, – согласился госпитальер.
Филатов по широкой дуге повел корабль на разворот. Облетать всю планету, чтобы опять добраться до единственного материка – это было опасно.
«Гамаюн» лег на обратный путь. И через несколько минут опять нырнул на темную сторону.
Впереди опять была та самая цветомузыка. И мелькание всполохов странно гармонировало с песнью приборов в рубке.
– Заходим на твердь, – решился Филатов.
Тут корабль сотряс удар, опять прокатилась мелкая дрожь. И запасы энергонакопителей снова скатились почти до нуля. На этот раз окончательно.
К этому времени пилоту удалось сильно погасить скорость. До земли оставалось одиннадцать километров.
Филатов трансформировал корпус лайнера. Со стороны это выглядело фантастично. Твердый корпус вдруг стал походить на ртуть, расплываться, и вскоре сигара корабля приобрела аэродинамические свойства планера – раскинулись в сторону многометровые крылья.
«Гамаюн» перестал падать как утюг и начал плавно снижаться. Гравитационные скользители худо-бедно работали, хотя все чаще с перебоями.
Девять километров. Восемь… Пять…
Сканеры, которые то барахлили, то работали нормально, разворачивали объемную карту поверхности. Внизу была равнина, с небольшими холмами и озерами, с двумя мощными реками. Все поросло лесом.
Три километра. Два…
Скорость корабля продолжала падать. Счет пошел на метры…
Гравискользители выключились перед самой землей, и корабль грузно рухнул в озеро, подняв высокую волну.
***
– С приводнением, доктор, – Филатов перевел дыхание и сорвал обруч. Открыл красные глаза. Вид у него был обалделый.
– С приводнением, – кивнул госпитальер.
Корабль покачивался безмятежно на волнах.
– Комп, жив?
– Состояние нормальное. Нестабильность энергоснабжения. Путаница в приборах.
На экранах была темень. Небо покрыто облаками. Угадываются какие-то темные массы – скорее всего лес.
– Картинку, – потребовал Филатов. – И карту.