Сияли радуги над пентаграммой сада,
Что окружал мой беломраморный палас,
Ров и надежная чугунная ограда
Оберегали нас от любопытных глаз.
Мои друзья – красавцы, пьяницы, бретеры —
С хмельными дамами рассеялись вокруг,
Их голоса, их торжествующие оры
До нас с тобою доносились, милый друг.
Мои уста порхали по твоим ланитам,
Слегка румяным от рейнвейна и аи.
Я ликовал! Меня тянули, как магнитом,
Разгоряченные роскошества твои.
Твое испуганно-призывное «не надо»
Десятикратно умножало мой порыв.
Вдруг, хохотнув, ты устремилась в гущу сада.
И тут раздался фейерверка первый взрыв!
Петарды лопались, взвивалися шутихи
В уже сгущавшейся вечерней синеве,
Бутылки, ленточки – следы неразберихи —
Обозначались ярким светом на траве.
И месяц вверх уперся тонкими рогами,
А я, в беседке сидя, думал допоздна:
Господь ли то смеется тихо вместе с нами
Или высматривает паству Сатана?