Екатерина окружила Александра заботой и любовью, которой никогда не баловала собственного сына. Она уделяла много внимания его образованию, обращаясь за советами к французским философам Гримму и Дидро, с которыми состояла в переписке. Мальчику внушались либеральные принципы французского Просвещения; под руководством Лагарпа Александр получил представление о европейском образе мыслей и более широкое образование, чем любой русский наследник престола до него. В то же время, часто посещая два враждовавших между собой двора, Александр с самого раннего возраста приобрел привычку скрывать свои мысли и пользоваться искусством дипломатии. Проблема заключалась не только в том, чтобы читать французскую конституцию с Екатериной, а потом молчать в знак согласия, когда его отец заканчивал свой рассказ о Французской революции словами: «Видите, дети мои, с людьми приходится обращаться как с собаками!» Ему приходилось терпеливо выслушивать взаимные обвинения двух людей, которых он уважал. Александру постоянно приходилось выбирать. Он сочувствовал некоторым критическим замечаниям Павла по поводу политики Екатерины, например непродуманного раздела Польши, и ему в глубине души не нравились многие люди при дворе императрицы, о которых он однажды сказал, что не хотел бы, чтобы они окружали его даже в качестве лакеев. Но он знал и о недостатках Павла, и страх перед отцом несколько сдерживал сыновнюю любовь; однако между ними не было полного отчуждения. Привязанность молодого князя к Павлу стала очевидна именно в эти два последних года правления Екатерины.
Когда замечательное обаяние и ум Александра стали для императрицы и двора очевидными, а Павел стал казаться даже более странным, чем пыталась это представить Екатерина во время своего правления, все поняли, что Александр – более подходящий претендент на трон.
Однажды в 1793 г. императрица послала за Лагар-пом и во время продолжительной беседы намекнула на это. Наставник был шокирован. По закону, установленному Петром Великим, монарх имел право назвать своего преемника, но Лагарп был убежден, что любая процедура, нарушающая принцип прямого наследования, могла повлечь за собой ослабление императорской власти. Он попытался, осторожно подбирая слова, убедить Екатерину, что она ошибается; когда в течение последующих месяцев императрица поняла, что Лагарп не изменит своего мнения, она решила уволить его, из страха, что он настроит Александра враждебно по отношению к ее плану. Короче, Екатерина к тому времени разочаровалась в Лагарпе. Когда императрица вступила на престол, она собиралась создать российскую конституцию и отменить крепостное право. Но во время царствования ее либерализм угас, а Французская революция похоронила его окончательно. В последние годы своего правления Екатерина была единовластной самодержицей, свободной от всяческих иллюзий, и, уволив Лагарпа, она прервала образование Александра в самый ответственный момент.