— Ну, он пытался... но я мало что поняла. Кроме того, что всё
пошло по одному месту.
— «По одному месту», лучше и не скажешь. А где ты жи... живешь в
«реальности»?
— На Земле, я коренная. А ты?
— Ого, я обитаю на Марсе, полюбил тамошние красоты и природные
парки, ну, и наши биологические часы куда лучше совмещены с
Марсом.
— В смысле?
— Ну, циклы бодрствования и сна отлично совпадают с марсианскими
сутками. Так что там мне живется комфортней некуда.
— Правда? Хм... надо будет слетать.
Мы замолкли. Стало слышно, как этажом ниже медсестра катит
тележку по деревянному полу и шаркающие шаги. Снаружи залаял пёс,
зло зашипел кот.
Я улыбнулся и похлопал по кровати.
— Ты, наверное, устала сидеть, ложись, места хватит...
Кристина улыбнулась и ответила:
— Нет, тебе сейчас противопоказаны нагрузки.
— Какие наг... — начал я и осекся, поняв, как можно трактовать
такое приглашение.
Кристина засмеялась, увидев как вспыхнули щеки и кончики ушей.
Наклонилась вперед и шепнула на ухо:
— Может быть, потом.
Через неделю я вышел из госпиталя с неопрятным следом шва на
боку. Кристина идёт рядом, настолько сногсшибательная, что я в
потертых доспехах ощущаю себя неуместным рядом с ней.
Да еще она на полголовы выше.
— Ты уверен, что мне нужно пойти с тобой? — Спросила Кристина,
когда мы вышли на полную народа улицу.
— Да, более чем. — Ответил я, чувствуя, как в груди разрастается
свинцовая гиря. — А ты против?
— Нет, но ты... зажатый какой-то, будто стесняешься меня.
— Оу...
Мы прошли мимо столпотворения вокруг проповедника, стоящего на
куче ящиков. Клерик красуется самодельной накидкой с красным
крестом во всю грудь, захлебывается словами, вскидывая руки к небу
и опуская перст на прохожих.
— Истино говорю, Господь карает нас за грехи! За богомерзкие
эксперименты и житье в телах не людей, но грязных животных!
— О чём это он? — Озадачилась Кристина, не сбавляя шага.
— Кажется, ему не нравятся зверолюды.
— Хм... думала всем мужчинам нравятся кошко-девочки.
— Не, я больше по лисичкам.
Кристина скосила взгляд, чуть повернулась, глядя на меня
сверху-вниз, спросила со странными нотками в голосе:
— Так тебе нравятся рыжие?
Почуяв задним умом ловушку, я торопливо замахал руками и замотал
головой.
— Только в качестве лис! А тебе разве не нравятся эти пышные
хвосты?
— Да, они... пышные.