— Уходит почти на пять недель! Никого не предупредив! Кристина
чуть с ума не сошла! Да мы каждый камень перевернули на десяток лиг
вокруг! А сейчас завалился в мой город с орками! Требуешь отдать им
дом под посольство?!
Я с наигранной виной пожал плечами, но при словах о Кристине
сердце сжалось, а кинжал Совести пробил селезёнку. Старик,
бессвязно ругаясь, поднял чернильницу, руки трясутся, разбрызгивая
остатки чернил мелкой моросью.
— Что мне сказать народу?! Горожане в обморок хлопаются от
одного вида твоей Варосы! А Лис потащил её на экскурсию!
— Скажи как есть.
— Да кто поверит, что орки теперь друзья-союзники? Donnerwetter,
Гин!
— У них нет выбора.
Кир поперхнулся, лицо из землистого стало пунцовым, на виске
задрожала толстая вена. Я встал из кресла, примирительно поднял
руки.
— Спокойней, я всё оплачу. И дом под посольство, и содержание и
постройку поселения, даже снаряжение для орков. Прошу, просто дай
клич в квартале мастеров, нам нужны умелые строители и ковали. Ну
и... повитухи, нам нужно до черта повитух и женщин-игроков, что
рожали естественным способом...
Я замолк, услышав тяжелые шаги на лестнице и бряцанье металла.
Плечи осыпало морозом, я посмотрел на дверь, обернулся на Кира. От
зловещей улыбки друга желудок стянуло, а в коленях растеклась
слабость.
Дверь распахнулась от пинка кованым сапогом, ударилась о стену и
отскочила, удар ладонью впечатал обратно. Кристина застыла на
пороге, сгорбившись, золотые волосы неопрятными прядями накрывают
лицо. Одета в мятый сарафан, оббитые сталью сапоги и латные
перчатки. Под глазами темные круги, а от взгляда меня пробила
дрожь. В зрачках женщины полыхает пламя.
— Привет, дорогая, — сказал я, шагая к ней и разводя руки для
объятий, — я так соскучился, ты...
Прямой удар латным кулаком в челюсть отбросил меня на Кира.
Старик подхватил за плечи, удержал, прикрываясь мной, как щитом.
Перед глазами поплыло, но я увидел второй кулак, метнувшийся к
животу. Латная перчатка погрузилась в солнечное сплетение, меня
сложило пополам, выбив воздух из лёгких жалким всхлипом.
Кристина ухватила за волосы, рывком подняла, заглянула в глаза и
сказала:
— Придурок!
Прежде, чем я смог ответить, поцеловала в губы и отбросила
обратно на Кира. Развернулась и, сжав кулаки, почти выбежала из
комнаты. Я осел на пол, судорожно хватая воздух ртом и массируя
солнечное сплетение. Нижняя губа лопнула от удара, и по подбородку
сочится кровь, капает на грудь.