— Знаешь, Гин, — сказал Кувалда, оглядываясь на выход, — я,
пожалуй, пойду в банк, а то мало ли, что там приключилось...
— А? Да, конечно, поторопись. Я загляну к тебе чуть позже.
***
Я поставил стул на место, сел, продолжая копаться в меню и
пытаться вызвать Администратора.
Ничего.
Выход во внешнюю Сеть закрыт. Мы полностью изолированы, как
крысы под чугунной крышкой. Хочется взывать, хватаясь за волосы или
просто кричать, заглушая накатывающее отчаянье и панику.
Игроки постепенно выходят из таверны под проливной дождь,
бессознательных уносят с собой или складывают вдоль стены у камина.
Официантки заняты уборкой, часто всхлипывают и дёргаются на каждый
шорох.
Плохое предчувствие вгрызается в сгиб колен, разрастается в
пояснице и животе. Что вообще может отрезать целую планету от
галактической сети? Даже аварийные системы не работают, а они
рассчитаны выдерживать взрывы звёзд!
Сцепив зубы, надавил ладонями на виски, быстро потёр. Паника
бесполезна! Только мешает думать и толкает на самые глупые решения.
Я поправил меч движением плеч и пошел к стойке, стараясь не мешать
уборке. Перемахнул, скривился от резкой боли в брюшных мышцах, ноги
подкосились, и я влетел в кухню, почти скребя носом пол.
Трое официанток ойкнули, на встречу, загораживая девушек, шагнул
дюжий мужик в кожаном переднике. Оглядел меня, готовясь вышвырнуть,
как котенка... Лицо разгладилось, здоровяк широко улыбнулся и
поставил меня на ноги, придерживая за плечи.
— Ха! Мастер Гинкго! Давно не виделись!
— Даскин? Ох... прости, я думал, ты уже древний старик.
— Эльфийская кровь имеет свои плюсы, мастер. Вот, садитесь,
осторожней.
Давным-давно, когда Даскин был юнцом, получившим таверну в
наследство, я помог ему раздобыть редкие рецепты, попутно
скопировав, разобраться с долгами и вообще поднять дело. Наверное,
у меня даже есть маленькая доля в этом семейном бизнесе.
Боль усилилась, очень похоже на резную рану, только без крови. Я
скривился прижимая ладонь, простонал:
— Даскин, дружище, сделай мне супчику? Того, что с бонусом на
регенерацию, а то что-то мне нехорошо...
Спустя десять минут передо мной поставили миску куриного супца с
лапшой и картофелем, щедро приправленного сладким перцем. От
аромата закружилась голова... или от боли.
Первая ложка бульона впиталась в язык не дойдя до горла, а
вторая резанула ржавой пилой по желудку. Пересиливая себя, я
отложил ложку и осушил миску, как пиалу чая. Застыл, зажмурившись
до красных кругов и сцепив зубы.