– Люди думают, что монахи закапывают сокровища. Прячут от нашего хозяина.
– Прячут, конечно, – говорит он. – Но не под крестами. Не настолько они глупы.
На главной улице они останавливаются рядом с церковью.
– Зачем? – спрашивает Кристоф.
– Мне нужно получить благословение, – отвечает он.
– Вам нужно исповедаться, сэр, – говорит телохранитель.
Все улыбаются. Они не стали думать о нем хуже, просто немного завидуют. Он подметил: заочно его ненавидят все, из знающих – только некоторые. Мы могли бы заночевать в монастыре, посетовал вчера кто-то из слуг, да только там нет женщин.
Он обернулся в седле:
– Ты уверен?
Остальные загоготали.
В стылом пространстве церкви его спутники охлопывают себя по плечам, притопывают и говорят «брр», словно плохие актеры.
– Свистнуть настоятелю? – предлагает Кристоф.
– Не вздумай! – Однако он ухмыляется, вспоминая себя молодого: он бы не только предложил, но и свистнул.
Впрочем, надобности в этом нет. Какой-то подозрительный служка уже заглядывает с фонарем. Без сомнения, кто-нибудь бежит к замку с известием: приехали важные господа, готовьтесь. Уместно предупредить Екатерину заранее, но не обязательно делать это явно и сообщать имена.
– Вообразите, – говорит Кристоф, – мы входим, а она усики выщипывает. Старухи все так делают.
Для Кристофа бывшая королева – старая карга. Он думает: а ведь Екатерина примерно моя сверстница. Однако к женщинам время немилосердней, особенно к тем, кому Бог дал много детей и почти всех забрал.
Робко подходит священник – тихонький старичок. Предлагает показать церковь и ее святыни.
– Вы, должно быть… – Он мысленно пробегает глазами список. – Уильям Лорд?
– Э… нет…
Какой-то другой Уильям. Следует долгое объяснение.
– Не важно, – обрывает он. – Лишь бы ваш епископ знал, кто вы такой.
Перед ними святой Эдмунд, человек с пятью сотнями пальцев; святой изящно тянет носок, как будто танцует.
– Поднимите-ка фонарь, – говорит он. – Там кто, русалка?
– Да, милорд. – Священник испуганно хмурится. – А что, нельзя? Надо убрать?
Он улыбается:
– Просто я подумал, что она далековато от моря.
– Рыбой разит! – хохочет Кристоф.
– Простите мальчишку. Он не поэт.
Священник несмело улыбается. На дубовой перегородке святая Анна наставляет по книге свою дочь Деву Марию; архангел Михаил рубит ятаганом дьявола, обвившего ему ноги.