Поднятые мною тела невозможно спутать с живыми людьми. Мертвяки
шли походкой заводной куклы. Белеющие бельма видели, что происходит
вокруг, иначе. Их вели инстинкты. Я ощущал их мертвецкий холод,
боль и неутолимый голод — лишь отголоски, но казалось, что желание
впиться кому-нибудь в глотку и цедить горячую, бьющую толчками
кровь, принадлежит мне.
От нападения нежити в шок впали не только враги, но и мои
союзники. Мертвецы воняли кровью и нечистотами. Но даже если
закрыть глаза и зажать нос, оставался слух. Над поляной разносились
крики ужаса и боли, проклятия и отвратительные чавкающие звуки с
хрипами и свистом.
От такого шума в себя пришла Петра, и, судя по ее ошарашенному
виду, не могла поверить в реальность происходящего. Она попыталась
встать, но со связанными за спиной руками это оказалось не так-то
просто сделать. К своему удивлению, помимо страха и отвращения, я
заметил на ее лице тень злорадного удовлетворения. Интересно, она
всегда такая или от шока умом тронулась? А вот Мэйнарда мне
пришлось толкнуть еще раз, чтобы он не сидел с открытым ртом и
выражением неприкрытого ужаса на побледневшем лице:
— Мэй, не спи! Твой выход!— я избавился от натерших руки веревок
с помощью несложного плетения — они истлели в один момент, обдав
запястья могильным холодом.
— Что?! Эти твари нас сейчас самих сожрут!
— Мэйнард! Послушай меня, ты должен заставить оставшихся
бандитов сдаться, мертвые скоро упокоятся, а живые еще доставят нам
хлопот. — Ритуальным кинжалом я поддел веревки на его руках,
стараясь разрезать их так, чтобы он не мог увидеть мое настоящее
оружие. Хотел снять и ограничитель, но вовремя вспомнил, что это
могут только маги, а я всего лишь криворукий мечник. Так что
возиться с ошейником доверил Мирте, а сам поспешил освободить
остальных.
— Лекс, найди мне какой-нибудь меч, — Эрван едва не терял
сознание от кровопотери, но его больше беспокоило, что в
критической ситуации он оказался безоружен.
— Ногу надо перевязать, иначе откинешься раньше, чем я его
найду.
Петра тут же кинулась оказывать товарищу первую помощь, без
раздумий сняла рубашку и принялась рвать ее на лоскуты. Страшная
женщина!
— Ахаха! Будете знать, как со мной связываться! Да я из ваших
костей дракона соберу! — Мэйнард отыгрывал свою роль.
Его бравада выглядела натянуто — в театре парню точно не
выступать, но поднятые мертвецы стали железным аргументом «его»
силы. Бандиты отчаянно сражались за свои жизни, используя все, что
подвернется под руку, но справиться с уже мертвым противником
непросто. Они не ощущают физической боли, привычные приемы против
них не эффективны, даже отрубленные части тел продолжали ползти,
перебирая пальцами, лишь бы скорее впиться в живую плоть. Их маг
вообще не понимал, какого лешего происходит. Он единственный видел,
что Мэйнард не носил печать темной богини, а если патлатый
проучился в академии хоть пару курсов, то знал, что нейтральный
маг, каким и был Мэйнард, не способен поднять нежить. К тому же на
нем до сих пор был активный ограничитель. Бандиты костерили своего
мага на чем свет стоит, очевидно, считая происходящее его
недосмотром.