Когда деревни остались позади, а кусты сменились ельником,
Миртина мышастая кобыла вдруг отказалась двигаться дальше.
— Ох, только не снова! Но, говорю, пошла! Да ладно, тебе тяжело,
что ли?
Но как Мэйнард ни уговаривал, упрямая скотина не тронулась с
места. Фыркала, дергала ушами и, вопреки обыкновению, не спешила
обгладывать все, что растет. Остальные лошади тоже забеспокоитесь,
значит, причина не только в том, что ей приходилось везти двоих —
животные ощущают опасность раньше людей.
— Тихо! — махнул рукой Аргус. — Слышите?
Со стороны леса послышалось глухое постукивание и хруст
ломающихся веток. На дикого зверя не похоже — хищник передвигается
быстро и беззвучно, да и лошади на диких зверей реагируют иначе, к
нам же, судя по этим звукам, приближалось нечто тяжелое и
медлительное. Ночная нечисть в светлое время суток спит, зарывшись
в землю, нежить я бы почувствовал издалека, но тогда что?
— Спешиваемся, — Эрван первым спрыгнул с коня и быстро привязал
поводья к ближайшей ели. — Будьте начеку!
Остальные последовали его примеру, ведь если какая-нибудь дурная
лошадь скатится по каменистому склону в реку, ей будет очень
непросто залезть обратно.
Едва мы успели это сделать, как на дорогу вывалилось
оно.
— Висельное дерево! — ахнул Мэйнард.
Широкое и приземистое, оно топало корнями и размахивало кривыми,
лишенными листьев ветками. На некоторых из них все еще болтались
обрывки веревки. Жуткое зрелище, но не скажу, что оно меня
испугало. За свою жизнь мне довелось повидать вещи и похуже, но я
был неприятно удивлен. Мне сразу не понравилась эта история, но я
почему-то был уверен, что маги Акры решили проблему.
— И вправду, само ушло… — Петра как привязывала коня, так и
застыла на месте с поднятой рукой.
Дерево на удивление резво направилось к нам, перебирая
узловатыми корнями. Первым пришел в себя Эрван. Он обнажил меч и
бросился вперед, но не успел: неестественно гибкие ветки схватили
Петру, которая была ближе всего. Она закричала и стала извиваться,
пинать душившее ее дерево, пыталась сломать ветки, но у нее не
получалось. Эрван рубанул ветку мечом, и сталь окрасилась кровью.
Из нутра дерева донесся рассерженный рев, в ответ оно яростно
хлестало Эрвана. Но своей цели он добился — оно отшвырнуло Петру в
ближайшие кусты.
— Мэй, подожги! — крикнул Аргус, натягивая лук. Выпущенные им до
этого стрелы торчали в стволе, не причиняя дереву видимого
беспокойства.