– Или знает, что это не имеет значения. – Шарлотта не желала обескураживать Эмили, но она всегда, едва мысль приходила ей в голову, высказывала то, что думает. Она до сих пор не научилась сдерживаться. Кроме того, в данный момент было правильным не позволять себе принимать предположение за истину сразу, без тщательной проверки фактов.
– Как Софи смогла такое узнать? – рассуждала Эмили. – Если Ефимия состоит в любовной связи с Брэнди Балантайном, то этот ребенок – от него! А еще я забыла сказать – я видела сэра Роберта Карлтона. Он очень старый. Представительный и импозантный, но при этом выглядит ужасно мрачным. У него белокурые волосы и довольно светлые глаза. Брэнди же очень темный: у него черные волосы и темно-карие глаза.
Шарлотта оставалась равнодушной к ее рассуждениям.
– Ефимия – светлая! – вдохновенно продолжала Эмили. – У нее очень красивые волосы. Золотисто-рыжие. Если волосы у ребенка будут черными, разразится ужасный скандал! Неудивительно, что она напугана. – Эмили прищурилась. – Слава богу, Джордж брюнет, а я блондинка. Каким бы ни родился мой ребенок, сплетен не будет. – Она сказала это будничным тоном, просто озвучив пришедшую в голову мысль; так говорит человек практичный и готовый к любым жизненным поворотам.
Шарлотта приняла это рассуждение без комментариев.
– Это действительно очень важно, – серьезно проговорила она. – Это я насчет Ефимии и Брэнди Балантайна.
Эмили просияла от удовольствия. Она была более прагматичной и уверенной в себе, нежели ее сестра. Но в Шарлотте было нечто такое – возможно, некая внутренняя уверенность в своей правоте, – что делало ее похвалы особенно ценными.
– Ты расскажешь мистеру Питту? – спросила Эмили.
– Думаю, да. Или есть причина, по которой я не должна этого делать?
– Нет, конечно. Иначе зачем я тебе это рассказываю? Дорогая, ты только представь, что бы случилось, если бы я доверила тебе свою тайну!
Шарлотта обиделась, и это отразилось на ее лице.
– Я не говорю, что ты бы нарочно выдала меня, – торопливо пояснила Эмили. – Но ты никогда не умела врать. Обманывать так, чтобы тебе поверили. У тебя на лице написано, что ты о чем-то знаешь, тебя это беспокоит, тебе неловко. В итоге ты все же раскроешь тайну, но взамен потребуешь клятву молчания. Таким образом, сами обстоятельства становятся очень неприятными и более важными, чем эта тайна.