Кстати, вопреки расхожему мнению, воевали тогда серьезно. «На фронте (с обеих сторон вместе) было сосредоточено свыше 600 тысяч бойцов – число, не превзойденное до тех пор в истории войн».[56]
Для подкрепления флота понадобилась переброска кораблей на Дальний Восток. И тут возникла новая проблема: черноморцев заперли англичане, не позволили им выйти в океан через Дарданеллы. Воевать еще и с Британией было бы чересчур…
Пришлось через полмира гнать флот Балтийский. Его тоже всячески тормозили: не давали заправляться углем, перекрыли Суэцкий канал, так что пришлось огибать всю Африку. Моряки устали, техника износилась. Так британцы добавочно помогли своим марионеткам – японцам.
Наша крепость Порт-Артур защищалась героически, были еще ресурсы и решимость солдат. Но 19 декабря командующий А. М. Стессель внезапно сдал крепость. Неизвестно, трус он или предатель, но по авторитету России это ударило сильно.
Англосаксы не ограничились внешней агрессией – они нагнетали внутреннюю смуту. И не только руками либералов. Эсер Б. Савинков писал: «Член финской партии активного сопротивления, Конни Циллиакус, сообщил Центральному комитету, что через него поступило на русскую революцию пожертвование от американских миллионеров в размере миллиона франков, причем американцы ставят условием, чтобы эти деньги пошли на вооружение народа, и распределены были между всеми революционными партиями».[57]
Американский банкир Якоб Шифф за финансирование Японии и русской смуты даже получил японские ордена Священного сокровища и Восходящего солнца.
Деньги пришли, полгода потребовалось для «освоения бюджета»…
В Петербурге с начала века набирал популярность священник Георгий Гапон. Помимо чтения модных проповедей он сводил рабочих в подобие профсоюза – и был связан с полицией, что не особо и скрывал.
Лавину смуты обрушил пустяк: увольнение четырех рабочих Путиловского завода, который, между прочим, выполнял важный заказ для японского фронта. Без разницы, было это увольнение справедливым или нет: некие силы ждали повода. Не этот – нашелся бы другой.
28 декабря 1904 года гапоновцы потребовали от директора завода вернуть четверых обратно и выгнать мастера, который их уволил. Директор отказал. К чести Гапона надо отметить, что он не сразу воспользовался предлогом, а пару дней пытался убедить нескольких серьезных начальников.