– Музыка, батя. Хочу типа стать Еминемом.
Прямо так и сказал. Коверкая и скалясь. Сожрали? Еще добавки?
– Что именно для этого нужно?
Серьезно? О, зря. Моя фантазия очень богатая. И там найдется столько всего, что вы с Ингой-Боргой охренеете список составлять. Все еще пишешь? Окей.
– Тогда еще студия звукозаписи.
– Одно условие. Никакой наркоты. Узнаю – посажу сам.
– Лады.
Даже руки пожали, как бизнесмены, ептыть. Все довольны? Разбегаемся, шоу окончилось. Шоу да, а разбежаться не получилось. Батя выцепил какого-то дизайнера, которому я трахал мозги на полную три месяца, пока не надоело. Даже вывеску набросал, чтобы отъебался. Клуб имени себя любимого. Могу позволить. Батя один хрен знает, что все эти разговоры – пшик. Занял сыночка конструктивным трудом и аминь. Херушки, как оказалось. Не забыл ни хрена и в очередной день прислал водятла, чтобы показать мой личный «Feelings».
– Занимайся. Будут вопросы – знаешь где меня искать.
Отдал ключи с доками и отвалил, оставляя осматривать владения. Найс. Все как хотел. Вот только вопросы возникли сразу. Банальная лицензия на продажу алкашки. Это же не наркота? И нам же не нужны проблемы? Естественно, нет. Дорогу домой я помню. Пришел и бросил этой психологине:
– Принеси кофе.
И в ответ услышал: «Извинись». А когда выбрал лимит терпения, прилетела пепельница.
– Извини, Инга, – выплюнул сквозь зубы, глядя на отца, и спросил, – Доволен?
– У тебя двадцать минут.
– Уложусь.
Спайка игл методично вколачивала черную краску под кожу, огибая белесые тонкие шрамы. Каждый из них Бутч старательно оставлял нетронутым, вписывая в будущую картинку. Словно лишний раз хотел напомнить, что я кретин, а он художник, и любой косяк бурной молодости может превратить в произведение искусства. По сути так и есть. Только вместо кистей и красок у него набор игл, тату-машинок и бутыльки с пигментами, а в роли холста с косяками сегодня выступаю я. Бутч подсел на иглу, как он сам говорил, два года назад, но теперь к нему записаться могут только избранные. Выбирает себе клиентов по одному ему понятному принципу. И только у меня полный карт-бланш – моей роже разрешается звонить в любое время суток. Что я и сделал три дня назад в два часа ночи, бухой настолько, что не мог связать двух слов. Бутч лично приперся за мной на такси, привез в студию, и пока я закатывал рукав, воюя с гравитацией, сварил кофе.