Где? В науке, свободной от злободневных тенденций. В Церкви. Церковь есть возвещение новой планеты на нынешней Земле, образ будущей жизни, созревающей незаметно. Сегодня меня пригласили к вам, чтобы вы услышали и мысленно представили себе, «что сквозит и тайно светит» под оболочкой времени и материи. Поэтому священника, да и вообще всякого церковного человека, позволительно назвать инопланетянином – посланцем новой Земли, к которой течет история.
И еще заметим: есть мысль о цельности и смысле, а есть почти то же самое, но переживаемое по-другому. То, что предшествует мысли: речь идет о чувстве. Чувство целого, или единства всего живого, подсказывает, что смысл лежит в основании мира, что в мире всё безупречно продумано и отечески любимо. И вот это последнее ощущение не только воодушевляет на труд честных ученых и исполняет надеждой и мужеством самых разных людей, составляющих Церковь, но и присутствует еще знаете где? В душе ребенка.
О бесконечной Вселенной
Когда я учился во втором классе, мне подарили на день рождения большую книгу о космосе. Она написана была просто, специально для детей, и, главное, в ней были замечательные цветные иллюстрации во весь книжный разворот. Мне еще в школе заранее становилось весело, потому что я знал, что дома в наступающих сумерках я включу абажур, усядусь поглубже в кресло и погружусь в необъятное темно-синее небо с мерцающими звездами. Конечно, не я в него погружался, а ночное небо опускалось на меня и обнимало, уносило ввысь, и я парил в нем без всякого труда, мгновенно преодолевая расстояния в тысячи световых лет. Передо мной, как громадные паутины узоров, расступались близкие и далекие миры, я слушал умом звенящие просторы и представлял, что это сферы, небесные дуги трутся друг о друга и протяжно поют. Я вглядывался в тускло поблескивающие туманности и бродил внимательными глазами по безымянной красно-коричневой планете, бугристая поверхность которой слабо освещалась той звездой, вокруг которой она вращалась.
В книге был еще большой космический корабль с прозрачным бортом во всю длину, чтобы можно было видеть, что у него там внутри. Корабль уносился навстречу неизвестности, и астронавты, собранные в зале управления перед экранами, пристально смотрели в таинственные дали. Они были сосредоточенны, но спокойны, и руки их чутко лежали на разноцветных кнопках и рукоятках пультов. Другие космонавты обедали в кают-компании, играли в шахматы, читали в своих отдельных каютах, а один спал так же безмятежно, как на Земле: голова на пышной подушке, ладони лодочкой под щекой.