Четырнадцать лет за двойное убийство оказались, впрочем, щадящим вариантом. На зоне в глубине якутских руд правили бал блатные. «Мужичья» секция была немногочисленной, но и в ней он не прижился. «Один на льдине», – говорили про таких на зоне. Сам на сам. Независимый, не примыкающий ни к каким группировкам, презрительно относящийся к блатным, не выносящий активистов. Он кулаками и сломанными ребрами отстаивал свое право на существование. Несколько раз висел на волоске, но выбирался, лечился в лазарете, неделями сидел в карцере. Пересылка на другую зону, смягчение режима до «общего», и появилась химерическая надежда на УДО по отбытии двух третей срока. Про него уже ходила молва по зонам, что этого парня лучше не трогать: он вроде тихий, но если наступишь ему на мозоль, то лучше сразу молись…
Он не мог уже об этом думать. Годы наслаивались, превращались в муторную волокушу. Он смотрел на море и не замечал, что кофе давно остыл.
– И чего ты скис? – пробормотал Максим, выбираясь из оцепенения. – Встряхнись, из тебя уже гвозди можно делать – жидкие…
Он снова ходил по заколдованному кругу. Этот город засасывал, ноги вели туда, где его не ждали и не любили!
– Это ты? – потрясенно прошептала женщина, отворяя дверь кирпичного домика, окруженного сливами. Она вцепилась в косяк, смотрела как на демона. Алена сильно изменилась – растворился образ, хранимый в памяти одиннадцать лет. Волосы заметно поредели, она стянула их в пучок на затылке. Худая, осунувшаяся, в уголках глаз залегли морщинки. Обвисла грудь – она и не пыталась это скрыть.
– Здравствуй, – пробормотал Максим. – Прости, что вот так, без предупреждения… Просто не мог не зайти…
– Не вовремя ты зашел за счастьем, Максим… – прошептала Алена. – Ну скажи, какого черта ты сюда приперся – еще раз услышать, как я тебя ненавижу? Я даже знать не хочу, почему ты здесь, а не на зоне, мне это безразлично. Ты же не собираешься войти в этот дом? – Она смерила его презрительным взглядом. – Ты убил моего отца и моего дядю. Ты загубил мою жизнь. Из-за тебя я полгода лежала по больницам. Из-за тебя моя мама попала в психушку и до сих пор не понимает, в каком мире живет и почему отец так долго не приходит с работы… И вот ты снова здесь, как это мило, я вся трепещу… В тебе сохранились хоть какие-то остатки совести?