Артельщики ничего не поняли из объяснений чужака. Они удивленно переглядывались, словно ждали, что кто-то из них скажет: «А, ну точно, я знаю, где это».
Но все молчали.
– Как ты оказался в Бхаратаварше?[39] – спросил Пандава.
– Долгая история…
– Я тебя знаю! – неожиданно прервал иудея Бхимадаса. – Ты Иешуа. Вас зимой ассакены из Шурпараки вели в Бхарукаччу, а я домой возвращался… Еще лепешкой тебя кормил – помнишь?
– Да, – иудей радостно вскинул на него глаза. – Так они тебя не догнали!
Мужчины обнялись, хлопая друг друга по плечам.
– А потом что было? – спросил Видура.
– Посадили гребцом на коландию. Неделю назад в устье Нармады ее сожгли андхры. Думаю, что кроме меня не выжил никто.
Иудей опустил голову.
Пандава сокрушенно протянул:
– Ну дела…
Прежде чем улечься спать, артельщики решали, что делать с незваным гостем. Лишняя пара рук, конечно, не помешает, но под силу ли ему тяжелый труд? Они с сомнением косились на него – уж больно тощ и изможден.
Перед сном крестьяне провели ежевечерний ритуал. Повернувшись к юго-западу, прочитали вслух мантру «Савитри», посвященную Варуне, после чего засунули в рот веточку дерева удум бара[40], чтобы почистить зубы.
Пандава подошел к иудею.
– С завтрашнего дня начнешь нам помогать: кашеварить, отгонять с делянки змей, следить, чтобы обезьяны не воровали еду… Будем тебя кормить, а когда окрепнешь, приставим погонщиком к буйволам. Видура пойдет на рубку сучьев, так нам сподручней. Если с проверкой нагрянет раджука[41], скажу, что ты из моей деревни. Придется соврать, но ничего, потом для искупления греха проведу санскару хута[42]. Иудей ты… а может, яван – так сразу и не поймешь, шудры голову не бреют, да и бородища у тебя ого-го, сойдешь за пулинда. К нашим обрядам ты привыкнешь, а пока усвой вот что: нельзя мочиться на дорогу, в воду, на склон горы и на муравейник. Отхожее место вон у того сала. Днем мочатся, повернувшись лицом на север, ночью – на юг. Мы не брахманы, но эти правила строго соблюдаются всеми варнами. Понял?
Иешуа согласно кивнул – разве можно удивить иудея ритуалами личной гигиены.
Пандава посмотрел на него исподлобья, а потом отчеканил:
– Извини, но заплатить не сможем, самим едва хватает на прокорм семей.
Иешуа замахал руками: не надо, спасибо, что не прогнали.
3
Собаки рвали друг друга отчаянно, насмерть. Казалось, что два мохнатых дэва сцепились, катаясь по залитой кровью площадке. Азарт схватки, злобное рычание медведеподобных гигантов, оскаленные пасти никого не оставили равнодушным.