Прислуга на Лоренсо смотрела искоса – сколько уже лет прошло, а не привыкла, что он тут сидит, а не стоит, согнувшись в поклоне.
Рамиро застыл у окна; руки, сложенные за спиной, заставляли держаться прямо. Он устал так, как устает человек, не первый год работающий с раннего утра и до глухой ночи; спина норовила согнуться, но ее держало воспитание.
– Ужин, ваше высочество? – один из слуг стоял рядом.
– Позже.
– А ну, все вон, и побыстрее! – лениво велел Лоренсо, и слуги попятились – послушались.
Лоренсо попробуй не послушайся. У него даже ленивые интонации со стальным отливом, и глаза стальные, и волосы, словно пеплом припорошены, и ходит он так, что одной походки его боятся. Рамиро немного ему завидовал – так, как может завидовать младший старшему, который, тем не менее, состоит у него же на службе. Лоренсо де Ортис – меткая рука, говорили про него. Лоренсо – сквернослов и ловелас. Лоренсо – безжалостный убийца, мартовский кот, обманщик, любитель почестей.
Лоренсо – самый верный друг и самый лучший на свете защитник.
– Не хочется ехать? – спросил верный друг и защитник и потянулся за виноградом. Отщипнул от грозди пару ягодок и отправил в рот.
Рамиро покачал головой.
– Когда ты так немногословен, я начинаю тебя подозревать. Сядь уже.
Садиться не хотелось – Рамиро знал, что если усядется, то непременно начнет засыпать, а хорошо бы еще до ужина прочитать все те бумаги, которые принес Амистад де Моралес, и что-то придумать с этими налогами на ввоз итальянских тканей, потому что завтра совет будет это обсуждать, и неизвестно, явится ли отец. Заседание совета назначено на девять утра, сразу после молитвы и завтрака. А если учитывать то, что сегодня в замке праздник, то отец может и не прийти.
– Я лучше постою. – Рамиро прошелся из угла в угол, посмотрел немного, как ветерок колышет занавеску, и отвернулся.
– Когда отплываем?
– Послезавтра. И, если ветер будет попутным и Господь нам поможет, доберемся быстро.
– Я бы надеялся скорее на ветер, чем на Господа, – хмыкнул Лоренсо.
Ах да. Мартовский кот, сквернослов и безбожник.
– Кардинал тебя однажды отлучит.
– Не отлучит, пока я хожу у тебя в любимчиках.
– Тогда, конечно, никогда.
– Вот и я о том же говорю. – Лоренсо прицелился и цапнул персик.
«Он ведет себя как мальчишка, – подумал Рамиро, – хотя он старше. Он ведет себя так, чтобы я чувствовал себя… живее. Чтобы улыбался чаще. Чтобы хоть иногда забывал, где я и на каком месте стою».