Стоит упомянуть, что древний китайский социум делился на сословия: «ши» – «ученые», служилые люди, «нун» – крестьянство, «гун» – ремесленники, «шан» – купечество. Среди ремесленников выделялась прослойка, которую нельзя было считать чисто ремесленнической. Они отчасти занимались выращиванием риса и овощей для потребностей семьи, а также гончарным ремеслом. Одновременно уделяли внимание литературному образованию как возможности получить другой социальный статус при прохождении государственных конкурсных экзаменов провинциального уровня для соискания ученой степени. Представители этой социальной группы часто имели дело с прослойкой служилых людей, литераторами. В конечном итоге все, что они изготавливали из глины для продажи, становилось воплощением эстетических идей прослойки образованного сословия. Идеи даосского, буддийского и конфуцианского мировоззрений воплощались в виде причудливых ваз, резьбы по камню и дереву для созерцания, чайной посуды, например чайников и других изделий, придававших быту неповторимое очарование и ощущение незыблемости.
В годы правления У Цзуна под девизом «Истинная добродетель» (1506–1522 гг.) гончар Гун Чунь (один из первых знаменитых мастеров изготовления чайных сосудов) часто посещал своего духовного отца в монастыре «Цзиньша мяо» (монастырь «Золотой песок») и однажды получил от него наставления и конкретные указания по изготовлению посуды для монастырских чаепитий Гун Чунь также считался другом таких влиятельных лиц местного региона сословия «ши», как Ван Шибэй и Чень Цзижу – ценителей изящных искусств. Они первые, кто оценил чайники из глины, изготовленные для монастыря, и включил их в свой светский быт.
Наверное, когда мы услышим, что глиняный чайник, бывший в употреблении, ценится выше, чем новый, то это вызовет у нас недоумение. Это реалии другой чайной культуры, и надо внести некоторые пояснения, следовательно, создать другое понимание для оценки и принятия этого факта.
Эстеты, ценящие применение природных материалов в изделиях, в частности, понимающие глину как проявление идеи «цзы – жань» – естественности, это «делают» так: во время приготовления чая чайник не только используется как «инструмент» заваривания чая, но и как «предмет», который помогает открыть новые ощущения и впечатления, превращающийся из «предмета» в «слепок чувств» природы. Поэтому чайник часто берут в руки, трогают, гладят, чтобы испытать его тепло и ощутить материал, «дают ему выпить чаю», поливая напитком из своей чашки, специальной кисточкой омывают, на несколько часов оставляют чайник с заваренным чайным листом для «питания» стенок. Для каждого вида чая у «чаевиков» – свой чайник. По мере накопления на поверхности чайника «разводов» и подтеков «времени» после чаепития использованным для заварки горячим чайным листом стирают «временной» налет, а потом начищают хлопчатобумажной мягкой тканью. После таких действий глина чайника через 3–4 месяца подобного ухаживания, проявляет то удивление и то изящество, содержащие в себе налет времени, мягкость цветовых оттенков, «питающих» зрительные ощущения, сравнимые с детским переживанием чуда новой игрушки. Чай из такого чайника – еще ароматнее, а радость от соприкосновения с чудом – глубже.