– Не знаю, по-моему, авантюра…
На этом разговор зашел в тупик. Но Данилин был рад и тому, что они не вернулись к обсуждению личных качеств Татьяны.
К тому же ему действительно пришло время ехать на историческую встречу с Щелиным, от которой в такой степени зависела судьба газеты.
Но когда он уже надел дубленку и собирался выйти из кабинета, к нему все-таки прорвался Миша Филатов. Данилин опередил его, не дал слова вымолвить.
– Слушай, Миша, – сказал он. – Ну и нахал твой Николай Иванович оказался! За что он с меня пятьсот долларов слупил? За подробности, которые можно из популярных журналов почерпнуть?
– Думаю, он цену себе набивал, дал понять, что за конкретные сведения по делу пятисот мало. Обидно ему показалось…
– А по-моему, так элементарное кидалово! И мы с тобой, Михаил, выступили в роли настоящих лохов!
– Тут хуже дело, Палыч… Дружбан только что заезжал. Какой-то слегка напуганный. Говорит: Николай Иванович пропал…
– Как пропал? Ну, я и говорю, хвать полтыщи и в бега…
– Да нет, дружбан говорит: на самом деле пропал. Вроде его под микитки взяли и увезли куда-то. Даже собраться не дали. И еще дружбан просил передать вам совет. Бросьте, говорит, это дело немедленно. Оно гораздо серьезнее оказалось, чем можно было думать. Там какая-то еще дополнительная подкладка есть, современная. Опасная. Тем более все равно не раскопаете ничего. Вам не по зубам. Поэтому поберегите лучше жизнь и здоровье и об этой истории забудьте.
– Ты думаешь, он это всерьез?
– Куда серьезнее… Это же не главное все-таки, Палыч, всякие такие истории раскапывать. И другие еще вещи в жизни есть. Поважней… Давай бросим письмо это к ляду, а, Палыч?
– Я подумаю, – сухо отвечал Данилин. Ему действительно было над чем подумать.
Таня была дома. Целых три дня отсутствовала, выдерживала характер. И он тем же занимался, даже не позвонил ни разу. И вот теперь, можно сказать, он победил. Она вернулась. И похоже было, что провела здесь уже несколько часов – квартира была приведена в порядок, даже в кабинете за стеклянной стенкой недоразобранные Данилиным завалы были аккуратно рассортированы и разложены по нескольким открытым коробкам – книги к книгам, блокноты к блокнотам, непонятно откуда вырванные листы и обрывки – отдельно. Казалось, в оскверненный, залапанный и запачканный дом возвращается что-то, похищенное грабителями. Дом был еще болен, ненормален, организм его не до конца очистился от гнусной инфекции, его еще слегка лихорадило, но он уже был на пути к выздоровлению. Можно было потихоньку приучаться снова здесь жить, а не просто приходить кое-как переночевать, перекантоваться, забыться до утра, как в запыленной привокзальной гостинице.