—
Ты уж присмотри тут за всем, раз остаешься, — попросил меня
комендант. — Столько сил вбухали в это место. Жалко будет, если
мародеры все растащат.
—
Постараюсь, — ответил я. Все равно планов пока никаких нет. Даже не
представляю, что дальше делать.
—
А радиация не смущает?
—
А что радиация? — Я поежился от утренней прохлады и поднял воротник
армейского бушлата, позаимствованного на вещевом складе
бомбоубежища. — Радиация —
она сейчас везде. Ее не бояться надо, а учиться как-то с ней
жить. Вряд ли долго и счастливо, конечно. Вот сколько рентген по
нам сейчас долбит?
—
Не знаю, — Буров задумчиво пожал плечами. — Выяснить у
дозиметриста?
—
Да не нужно. Я к тому, что фон тут неприятный. Не смертельный, но
неприятный. А мы же стоим, курим. И волосы пока не выпали.
Где-нибудь у Театра Оперы и Балета мы бы сейчас так не
постояли.
—
Это точно, — согласился подполковник. — Даже думать не хочу, что
сейчас там, в Красноярске творится.
—
Того, что я видел, хватило, чтобы не соваться туда еще долго. Хотя
кто знает, как карта ляжет. Пока буду сидеть у радиостанции,
слушать эфир. Сложно что-то спланировать, не представляя, какая
вокруг обстановка.
—
Вот это отсутствие оперативной информации — самое страшное, Дим.
Когда расформировывали нашу дивизию, тут что-то подобное творилось.
Никто не знал, что делать, как делать. У нас ракеты еще на боевом
дежурстве стоят, а они, суки, уже линии связи рубят и звенья
управления отключают... Ладно. Без пятнадцать восемь. Я пойду людей
выводить.
***
Погрузка заняла от силы минут десять. Сумки с
вещами, запас продовольствия и воды уложили в машины заранее. Под
руководством коменданта и дежурных люди, облаченные в химзащиту и
противогазы, быстро заняли свои места в «вахтовках» и автобусе.
Внутри средства индивидуальной защиты разрешили частично снять. Оно
и понятно: гражданскому человеку с непривычки довольно трудно
провести несколько часов в противогазе. Ладно бы противогазы были
современные, но тут были только морально устаревшие ГП-5, со словом
«комфорт» абсолютно не сочетаемые. С рокотом завелись мощные
двигатели, над колонной поползло облако выхлопных газов. Комендант
высунул из окна руку с красным флажком, махнул несколько раз, и
машины тронулись с места. Дождавшись, пока идущая в конце колонны
«Газель» с фирменной эмблемой «Газпрома» на пузатой цистерне
скроется за поворотом, я развернулся, поправил автомат и потопал в
бомбоубежище.