— Спрашивай.
— Что дальше? — Одними губами шепчу я. —
Что будет дальше?
— Поживем — увидим.
— Доживем — узнаем, — зачем-то отвечаю в
тон голосу.
— Выживем — учтем.
***
Я
подскочил и со всей силы вписался лбом в закрепленный над столом
светильник. Отлетев обратно в кресло, схватился за повязку на
голове и ошарашенно огляделся по сторонам. Сон! Еще и такой
реалистичный! Мне сны вообще редко снятся, или просто не запоминаю
их. Как же я умудрился заснуть? Загадочный «Гранит-26» все бубнил и
бубнил, а я, как ни пытался, так и не смог до него докричаться.
Видимо, под монотонное бормотание радиостанции и вырубился. Потерев
ладонью заспанные глаза, я решил немного размяться, покурить и
вернуться на радиоузел. «Гранит-26» определенно заслуживал внимания
по двум причинам: во-первых, его выход в эфир никак не связан с
сиянием в небе. Радиостанция вела себя совершенно нормально, сигнал
проходил четко, да и голос был только один. Значит, передатчик там
достаточно мощный. А во-вторых, если вспомнить, что Железногорск
еще называют Красноярском-26, а подземный комбинат упрятан под
гранитной скалой...
Глаза отчаянно слипались, и я периодически
клевал носом, однако после предыдущего сна желание засыпать
отсутствовало. Панорамы всякие страшные, вопросы непонятные за
спиной. Ну на фиг такие сны. Приходилось бодриться сигаретами и
безвкусным растворимым кофе из сухих пайков. Когда радиостанция
наконец снова поймала сигнал, я был готов.
—
Всем, кто меня слышит, я — «Гранит-26», я — «Гранит-26», проверка
связи!.. Всем, кто работает на данной волне, я
«Гранит-26»...
Какие люди! Я с хрустом вдавил на тангенте
кнопку передачи, молясь всем богам, что в этот раз собеседник меня
услышит и скороговоркой выпалил:
—
«Гранит-26», слышу вас хорошо, прием!
Долгие несколько секунд эфир хранил гробовое
молчание, даже треск помех, кажется, прекратился. А потом динамики
будто взорвались.
—
Вас слышу отлично, прием! Я — «Гранит-26», подтвердите связь и
назовите себя!..
—
Подтверждаю! — Хрипло крикнул я, даже не заметив, как в зубах
появилась сигарета. В коридоре уже гулко бухали ботинки товарищей,
которых я наверняка разбудил своими воплями. — Говорит прапорщик
Савельев, войсковая часть...
Представившись по форме, я тупо уставился на
радиостанцию, дожидаясь ответа.