—
Волнуюсь слегка, — признался я. — Не бывает такой удачи на свете,
точно не со мной. Карма что-ли в плюс пошла?
—
Давай заводи уже, философ! — Фыркнула девушка. Не особо надеясь на
аккумулятор, я включил зажигание, и подсветка на панели мягко
загорелась.
—
Погоди, сразу не крути, — посоветовала Саша. — Вообще, надо было
мне за руль сесть!
—
Ага, щас! — Возмутился я. — Тут же автоматическая коробка, все как
я люблю.
—
Ну тебя нафиг! Вот теперь — поворачивай ключ еще раз!
—
Да знаю я!..
Двигатель завелся с первого раза. Несмотря на
довольно долгий простой, он работал тихо и уверенно. Самым
радостным моментом было то, что стрелка уровня бензина плавно
поднялась практически до максимальной отметки и замерла на ней. Что
ж, кажется у нас теперь есть мощный и к тому же бронированный
автомобиль! Вот уж точно, не жизнь, а кино какое-то. Наспех оттерев
найденной в бардачке тряпкой лобовое стекло и зеркала заднего вида,
я осторожно вывел машину на улицу и покатился в сторону нашего
бомбоубежища.
—
Эй, голубки, вы живые там? — Ожила радиостанция голосом
Алана.
—
Не дождешься, — ответил я. — Едем домой с кучей покупок и
подарков!
—
Едете? — Удивился товарищ. — Это на чем вы там едете,
интересно?
—
Скоро узнаешь! Вы там как, все спокойно?
—
Ну как сказать, — Алан на секунду замялся. — У нас-то все спокойно,
но вот в эфире дела творятся... короче, Макс все записал. Когда
вернетесь — покажет.
—
Принято, будем через пять минут.
—
Они, наверное, тоже Управление это слышали, — предположила
Саша.
—
Не исключено, — я пожал плечами и ухмыльнулся.
—
Чего ты лыбишься? — Поинтересовалась девушка.
—
Да так... и вообще — тебе показалось!
***
Ночь опустилась на заброшенную еще в
начале девяностых годов железнодорожную ветку, затерянную в глухой
сибирской тайге. Здесь не было контактной сети, не было вокзалов и
станций. Сама ветка упиралась в такой же заброшенный завод,
выпускавший при Союзе то ли бетонные плиты, то ли стеклотару.
Случайные люди появлялись здесь редко, лишь изредка приезжали
бригады путейцев в ярко-оранжевых жилетах. Что-то чинили, проверяли
и уезжали. Внимательный человек заметил бы много странного в этих
путейцах. Заметил бы он и блестящие накатанные рельсы, новенькие
железобетонные шпалы, странные черные шкафчики вдоль
железнодорожного полотна. Но такой внимательный человек вряд ли бы
смог очутиться на этой ветке.