– Нет, я не увлекаюсь нелегалкой, – усмехнулась она. – Я даже не манекенщица, хотя и кончила курсы в Москве. Честно говоря, я вообще ничего не понимаю. Потому что любовницей или – не приведи господи! – супругой крутого мэна я тоже не являюсь. Работаю я всего лишь модельером, и имя мое совершенно не известно, поскольку модельер я средней руки… И вас бы я беспокоить не стала ни за что, но эти вот письма меня уже немного нервируют.
Она с гримасой отвращения вытряхнула из сумочки груду белых бумажных листков.
Лариков взял один из них, прочел и вопросительно поднял брови.
– Но с этим надо идти в милицию! – воскликнул он. – Это же черт знает что! Терроризм…
– Я бы пошла, но эти дурацкие творения мне присылают уже около двух месяцев, и пока у моего неведомого «друга» рука на убийство не поднялась. А у милиции сейчас и так забот хватает – хотя, конечно, наказать этого дегенерата мне бы очень хотелось! Целый месяц я проводила собственные расследования, пытаясь прощупать всех своих знакомых, но это ни к чему не привело! Если бы не вчерашнее послание, я бы вообще на все это плюнула с высокой колокольни. Но согласитесь, что получать описания собственной мучительной смерти в конце концов надоедает. А вчера мой «киллер» превзошел себя в необузданных фантазиях… Сейчас я вам это покажу…
Она порылась в сумочке и достала еще один конверт.
– Во-от…
Достав оттуда снимок, она бросила его перед Ларчиком. На этот раз мне удалось кое-что увидеть…
Если бы кому-нибудь пришло в голову сотворить такой коллаж с моей персоной, я бы, наверное, очень разозлилась!
Хотя…
Присмотревшись, я поняла – это не был коллаж!
На полу лежала обнаженная девица, лицом вниз, с точно такими же волосами, как у нашей гостьи.
И чертова фотография не была переснятой или размноженной…
Нет, этот паршивец снял ее на месте преступления.
Я подняла глаза на Ларчика, который сидел с озадаченным видом.
– Ларчик, – тихо сказала я, – что ты думаешь по этому поводу?
– Он может работать в оперативке, – пожал плечами Ларчик. – Или в судмедэкспертизе. Или в…
– Морге, – добавила я. – А еще он может работать продавцом мороженого или дрессировщиком. Этого ты не допускаешь? Просто у него есть странненькое хобби, которое лично мне не нравится…
– Знаешь, Сашечка, я все-таки не хочу так думать, – сообщил Лариков, – поскольку тогда выходит, что мы имеем дело с уже совершенным убийством. Кроме того, я бы не назвал эту даму мертвой.