Под действием удельного порядка северная Русь дробилась все мельче, теряя даже прежние слабые связи политического единства. Вследствие этого дробления князья все более беднели; беднея, замыкались в своих вотчинах, отчуждались друг от друга; отчуждаясь, превращались по своим понятиям и интересам в частных сельских хозяев, теряли значение блюстителей общего блага, а с этой потерей падало в них и земское сознание, – такие выводы делает историк В. Ключевский.
Все эти последствия имели важное политическое значение в истории северной Руси: они подготовляли благоприятные условия для ее объединения. Когда из среды обедневших и измельчавших удельных князей поднялся один сильный владелец, он, во-первых, не встретил со стороны удельных соседей дружного отпора своим объединительным стремлениям, боролся с ними один на один, пользуясь их взаимным отчуждением, неумением действовать сообща. Во-вторых, этот князь-объединитель встретил и в местных удельных обществах полное равнодушие к своим измельчавшим и одичавшим властителям, с которыми они были связаны слабыми нитями и, убирая их одного за другим, не вызывал в их земляках дружного восстания в защиту ничтожных князей.
Вот этим и определяется значение удельного порядка в русской политической истории, констатирует В. Ключевский: он своими последствиями облегчил собственное разрушение. Старая Киевская Русь не установила прочного политического единства, но завязала прочные связи единства земского. В удельной Руси эти связи окрепли: перемешанные колонизацией местные области слились в плотное великорусское племя, но при этом окончательно разрушилось. Это единство по характеру своему гораздо менее было способно защищать самого себя, чем предшествовавший ему порядок очередной, и его легче было разрушить, чтобы на этих развалинах восстановить единство государственное. Поэтому удельный порядок стал переходной политической формой, посредством которой Русская земля перешла от единства национального к единству политическому.