же еще
до этого концентратом заправился под завязку, вот и причина того,
что у меня пятки чесались смотаться отсюда и делать хоть
что-нибудь, только на месте не сидеть. Ни на какие значимые деяния
я не претендовал – куда там с моими голыми руками – шатун не дал
мне даже ножа для защиты от зла Лабиринта, сказал чтобы я не
отставал и звал его на подмогу если что.
– Тогда может представишься, –
язвительно предложил я, – чтобы знать, чье имя умерло на моих устах
с последним выдохом?
– Зови меня Господин Начальник. –
бесстрастно ответил шатун, укладывая добро обратно в сумку, которая
путем нехитрых манипуляций превратилась в рюкзак.
– А можно покороче? Меня переварят еще
на середине титула.
– Тогда просто кричи «Господи,
помоги». Я пойму.
Судя по всему мне досталась незавидная
участь вьючного ослика. У шатуна стволы и амуниция, у меня
свет-шар, рюкзаки и бесполезный унимат, который мне посоветовали
использовать в качестве дубинки. Ослик с дубинкой? Не
смешно.
На спуске со мной случился казус. Тело
и мозг еще не совсем настроились на измененный метаболизм и я
шагнул дальше, чем намеревался. Ноги разъехались в сторону и я
буквально пролетел весь спуск, споткнулся и едва не влип всей
мордой в острые каменные иглы. Если бы не благословенный
метаболизм, то остался бы без глаз и зубов, а так всего лишь бровь
рассек. На ощупь рана была неглубокой и должна была затянуться
минуты за три, но кровища текла из нее интенсивно. Чтобы особо не
пачкаться я решил постоять на четверенках вниз лицом, пока не
заживет. А что делать? Лучше потерпеть насмешки шатуна, чем
привлечь тварей Лабиринта на запах крови.
Правильно сделал.
Ракушку ЭМИ я заметил не сразу. Она
глубоко застряла между каменных осколков и только краешек ее
выдавался наружу, отличаясь светлым цветом, Я даже не стал
проверять, наблюдает ли за мной шатун или нет. Мгновенно схватил
ЭМИ и спрятал ее в потайной карманчик – тот, который сшил я сам
давным-давно и на всякий случай – небольшой такой карманчик под
правым плечом куртки.
Никто меня не остановил. Может я и был
прав насчет опасности ЭМИ, но это покажет только время, а
так...
Как говорил мудрый Шаш: «одно из
горчайших сожалений это сожаление об упущенных
возможностях».
Сказать, что Лабиринт меня
разочаровал, было бы неправильно. Действие инъекций имело свой
побочный эффект – тело превращалось в идеальный инструмент для
встречи с приключениями, но ввиду их отсутствия нерастраченная
энергия могла стимулировать нервный срыв. Сознание бесплотным духом
болталось на периферии обнаглевшего туловища, а подсознание
периодически взвывало, что «сейчас мы все умрем». Да еще инстинкты
диктовали условия игры в роли спасителей.