Но вот поверхность стала площе, туман гуще, и я замер,
вглядываясь в сухую белесую муть, наполненную отдаленным скрежетом
смолы.
«Ежи-и-ик!»
Приглушенный зов раздался совсем недалеко и несомненно, мог
принадлежать только шатуну.
«Ежи-ик, иди сюда, я зде-есь! Твой медвежоно-ок!»
Тьфу ты... Медвежонок нашелся. Может еще малинового варенья ему
принести? И палочек можжевеловых?
Я двинулся на голос и едва не врезался в мохнатую стену,
выросшую из тумана. Обошел ее, стараясь не касаться лохмотьев
плесени и тут же увидел темный силуэт, призывно машущий обеими
руками.
Следом за шатуном я спустился вниз по нескольким скользким
ступенькам и, почти сложившись вдвое, пролез в узкий проем
дозорного убежища драконов.
Свет газовой лампы, подвешенной к потолку, высвечивал детали
восьмиугольного помещения, достойного быть обиталищем гнома или
хоббита, в общем не очень крупного сказочного персонажа. Восемь
круглых окошек прикрывали круглые ставни; кроме одного окна, за
которым застыла блеклая муть. Вдоль стен высились невысокие
пластиковые шкафчики с убогой имитацией окраски «под
дерево».
В центре обиталища лежал сам хозяин, скрючившись в позе эмбриона
на круглом матрасе, брошенном прямо на голый каменный пол. Вся
одежда дракона в точности повторяла расцветку веселой плесени и
прекрасно сливалась с таким же окрасом матраса. Дракон был
щекастым, почти лысым и напоминал симпатичного карапуза, которого
отшлепали за шалости, а он очень обиделся, нахмурился и заснул.
Недобритые волосы на макушке, собранные в густой пучок, обвивали
беднягу, как черная змея.
Поначалу я решил, что смотрю на труп, но потом заметил
легкое движение грудной клетки.
– В отрубе, но не знаю насколько. – пояснил шатун. – Надо бы его
связать, но тут я пас. Когти никак не отрастут. И еще надо бы тут
пошарить, как ты умеешь, только быстро и уходим, лады?
Намек был ясен. Я с облегчением сбросил рюкзаки и занялся делом.
Дозорный оказался на удивление тяжелым и крепким малым для дракона,
веревки рядом не нашлось, поэтому я использовал для пеленания его
собственную куртку и штаны, благо материал был хоть и тонкий, но
очень прочный – я бы и сам не отказался от такого одежды.
Результат мне понравился: что-то вроде смирительной рубашки, вот
только я сделал процесс освобождения как можно более неприятным и
затруднительным за счет того, что объединил узлы на запястьях и
лодыжках парня, заодно вплетая в них его длинные волосы. Не забыл
сделать кляп из красивой красной салфеточки, украшавшей столик с
несколькими статуэтками грозных божков. Золотистые кисточки как
нельзя лучше позволили зафиксировать кляп.