Барон грустно улыбнулся и пригладил
усы.
– Так то я сыт со вчерашнего, ребятки
налопались на несколько дней вперед. Я ж особо не ем, больше
лакомлюсь. А вот Янек что-то хандрит...
Барон запнулся на несколько секунд и,
кашлянув, добавил:
– ...горло у нас болит, как поцарапал
чем.
Я подумал о шатуне, начиненном
имплантами и немедленно представил, чем и когда бедный Янек мог
повредить горлышко. Но вслух спросил о другом:
– Вы чувствуете его боль?
– Да конечно! – воскликнул Барон, – он
же тот же я! И кажу честно, если мне доведется вернуться на Север,
то мне будет очень жаль расстаться с ребятками. Это же придется
меня отрезать, вынести из Лабиринта и там ждать, пока не приду в
форму. Как бы фантомные боли потом не начались.
– Ну так, оставайтесь в форме Дракона,
– предложил я, – вы же глава отдела Исследований, вам и уважения
больше.
– Не можно, – сухо ответил Барон, –
для ребяток Станция это хуже отравы. Все обитатели Лабиринта плохо
переносят электромагнитное излучение, оно для них
чуждое.
– Но как же тогда Вторжение?! –
воскликнул я, – почему твари Лабиринта к нам полезли, если для них
это опасно?
– Так може их кто заставил? –
изумрудные глаза смотрели на меня с холодным прищуром, – я вполне
уверен, что то е был глобальный эксперимент: возможно неудачный, а
возможно что даже и репетиция. Може кто обиженный решил показать,
где кузькина мать, нет?
Я потрясенно молчал. Действительно,
Вторжение произошло уже после того, как на драконов наложили
спейс-бан. Они жаловались, что тоже пострадали от нашествия, но
доказательств не предоставили, да их никто и не просил об этом –
поверили на слово. А учитывая, что я видел здесь, на островах, они
довольно успешно проводят эксперименты с местными живыми
организмами. Драконам обрезали крылья, но они ушли под землю где
стали еще опаснее. И как это у них получается? Ведь по статистике
их сравнительно немного: смешная цифра – тысяча семьсот двадцать
четыре. Весь альянс можно разместить в одном здании Гон-Конга и еще
место останется. Притом учитывая, что Система считает нас как
бессмертных и примерно три-четыре процента от общего количества это
мертвые души. Неужели, когда драконы по Лабиринту шастали, их никто
не ел?
– Молодец, если розумеешь, – сказал
Барон, и добавил, чуть презрительно, – да ты особо не уважай
драконов, как очень умных и мудрых людей. На самом деле больше это
такие корейские студенты. Презирают китайцев и, по давней истории,
грызутся с японцами. Китайцы стараются дружить с корейцами и
вставляют палки в колеса японцам. Японцы всех сторонятся и кажется,
уже роют себе автономию. Я дружу со всеми и всем нравлюсь, потому
что добрый и веселый Дракон-Барон приносит удачу и корейцам, и
китайцам, и японцам. И хорошо, что не принимают всерьез. Так у меня
лучший доступ к интересной информации и я все смотрю и
слухаю.