– Это лучший телепат Раймонда Холлиса. С тех пор как полтора года назад его засек Дж. Дж. Эшвуд, мы постоянно держим рядом с ним одного из наших инерциалов. Мелипон способен выдать пси-энергии вдвое больше, чем любой из сотрудников Холлиса. Как назло, из всей их команды пропал именно он. Вот я и решил: а не съездить ли, черт побери, к Элле и не посоветоваться ли с ней? Ты ведь просила об этом в завещании, помнишь?
– Помню, – механически откликнулась Элла. – Дайте объявление по ТВ. Предупредите людей. Скажите… – Голос ее угас.
– Ты устала, – мрачно сказал Ранситер.
– Нет, я… – Элла замолчала, и он почувствовал, как она удаляется.
– Все пропавшие – телепаты? – спросила она наконец.
– В основном телепаты и прогносты. На Земле их нет, это я знаю точно. Сейчас у нас оказались не у дел с добрый десяток инерциалов, им просто некого нейтрализовывать. Меня, однако, куда больше тревожит падение спроса на антипси-энергетиков, что, впрочем, неудивительно, учитывая пропажу стольких пси. Причем мне сдается, что все они задействованы в какой-то крупной операции, и только Холлис знает, кто нанял всю его шайку, где это происходит и что поставлено на карту.
После этих слов Ранситер погрузился в мрачное молчание. Как сможет Элла помочь ему? Изолированная от мира, замороженная в своем саркофаге, знающая о происходящем только с его слов… И все же он всегда полагался на ее мудрость, ту особую женскую мудрость, которая не имеет отношения ни к знаниям, ни к опыту, а основана на чем-то глубоко внутреннем. При жизни Эллы он не сумел разгадать ее тайну; сейчас, когда она навеки застыла в неподвижности, это стало окончательно невозможно. Другие женщины – после смерти Эллы он был близок с несколькими – практически не обладали этим качеством. В лучшем случае – лишь намеком на него.
Призрачным намеком, так и не развившимся ни во что большее.
– Расскажи, – попросила Элла, – что из себя представляет этот Мелипон?
– Чудак.
– Он работает за деньги? Или по убеждению? Меня всегда тревожит, когда начинается пси-мистика, разговоры о высшей цели и космическом единстве. Как у этого ужасного Сараписа, ты его помнишь?
– Сараписа больше нет. Холлис разделался с ним, когда узнал, что тот замышляет собственное дело. На Сараписа настучал кто-то из его же прогностов. Мелипон, кстати, куда круче этого Сараписа. Когда он разогреется, уравновесить его поле могут только три инерциала, что нам совершенно невыгодно, потому что плату мы получаем, вернее получали, как за одного. Общество установило свои расценки, и мы обязаны подчиняться.